Одлян, или Воздух свободы: Сочинения - [68]

Глаз не подготовился к разговору с Бородиным. Думал: вызовут в Заводоуковск, но начальник уголовного розыска сам приехал.

Вспоминая разговор с ним. Глаз жалел, что на листе бумаги показал не то место, куда они оттащили рухнувшего от удара мужчину. «Конечно, они не поверят, что я был свидетелем нападения. Тем более если в Заимке перед первым мостом нет дома с большими воротами. Бородин будет искать еще и палисадник, за которым я прятался. Да, такого совпадения быть не может. Значит, не могу помочь следствию, а потому зачем меня вызывать в Заводоуковск? А если вызовут, дадут очную ставку с потерпевшим. Он меня опознает. Вспомнит, что я ехал с ним в одном поезде. Ведь в одном тамбуре стояли и курили. Надо Бородину написать, что я ехал с ним в одном тамбуре. Как они докажут, что я участник преступления? Хорошо, я ехал в поезде. Видел, как трое мужчин совершили преступление. Но ведь я не участник. Нет, меня они расколоть не смогут. Робка сидит, Генка в Новосибирске. Еще Мишка знает об этом преступлении. Но его могут в армию забрать. Да если и не заберут, он ничего им не скажет. Значит, после второго письма точно прокачусь по этапу, поканифолю им мозги и отдохну от Одляна».

Он ждал, что его заберут на этап, но его не забрали. «Нет, надо писать новое письмо»,— решил Глаз. Во втором письме захотел рассказать Бородину все до мельчайшей подробности, как преступление совершилось. Только Глаз выдумал преступную группу. Она совершила преступление и пострашнее этого, но о них, к сожалению, ничего не знает. Он просто хочет помочь следствию. Найдут преступников, и тогда их расколют.

Несколько дней Глаз писал длинное письмо начальнику уголовного розыска. Обрисовав троих мужчин — с ними случайно познакомился на речке, и у них был с собой пистолет «Макаров»,— он дошел до того, что эта преступная группа связана с заграницей и выполняет задания иностранных разведок. Одним из главных сверхпреступлений является взрыв падунского спиртзавода. Глазу спиртзавод казался стратегическим объектом, им обязательно должны интересоваться иностранные разведки. А раз так, заграница заинтересована взорвать завод. Этим Стране Советов, думал он, будет нанесен непоправимый урон. Тем более что в кинофильмах всегда показывают шпионов, собирающих разведданные о секретных предприятиях. И стараются их взорвать.

Он написал, что те трое пригласили его прокатиться по району. Просто так, не говоря, что будут совершать преступления. Преступникам выдумал имена и описал цвет волос, рост и другие приметы, какими обладают Роберт, Гена и он сам, чтоб потом не запутаться в показаниях. Возраст всем дал примерно одинаковый: лет тридцать, тридцать с небольшим.

Они ехали в тамбуре пассажирского поезда Томск — Москва, вот только номер вагона не знает, так как билет не покупали, а на ходу спустились с крыши в тамбур. Помня фамилию потерпевшего, и ее написал, только отчество перепутал. Паспорт потерпевшего один из преступников подбросил на станции, не забыл упомянуть он.

Письмо вышло длинным, и чтоб оно не было толстым. Глаз писал его на тетрадных листах в каждой клеточке мелким почерком.

В жилую зону въехала автомашина «Урал» новой модели. Миасский автомобильный завод шефствовал над колонией. Воспитанники окружили машину и любовались ею. Водитель спрыгнул на землю, оставив включенным мотор, а Глаз подумал: «Вскочить бы в кабину, врубить скорость, разогнаться по зоне и вынести двое ворот, и уехать в горы». Глаз медленно шел к отряду, все оглядываясь на машину, а над «Уралом», таинственно и маняще, вставали Уральские горы.

В отделении Глаза окликнул Игорь и позвал в воровской угол. Там сидели рог отряда и вор отряда.

— Молодец, что не наговорил на себя. Кололи не тебя одного, — сказал Игорь, — многих. И почти все на себя наговорили. Лишь бы не трогали. Ты и еще один пацан выдержали. Даже твой земляк, Ставский, и тот на себя наклепал. Потом, правда, сказал, что ни на кого не работает, В общем, ты молоток! Знаешь, Глаз, нам жалко тебя. Ты здорово опустился, но не совсем еще. А ведь с твоим упорством можно неплохо жить. Мы тебе вот что предлагаем: быть у нас агентом. Будешь только для нас чистую работу выполнять. Сходить куда-нибудь, чего-то принести. Мы тебе даем поддержку. Тебя никто пальцем не тронет. В столовой за стол сядешь рядом с нами. А носки стирать для нас ты марех будешь заставлять. Сам ты ни в коем случае стирать не должен. Если кто не согласится поначалу, скажи нам. В общем, ты понимаешь.

— Понимаю.

— Будешь думать или сразу дашь слово?

Глаз молчал.

— Ну, согласен?

— Согласен.

— С сегодняшней ночи будешь спать рядом с нами. Вот это будет твоя кровать, — Игорь кивнул на первую от воровского угла, — а помогальника мы сейчас с этого места нагоним.

Мах и Птица смотрели на него.

— Глаз, — сказал Мах, — мы разрешаем тебе шустрить. Можешь любого бугра или кого угодно на х… послать. А если силы хватит, можешь любого отоварить. Только не кони. Если что, говори мне. Не сможешь ты, отдуплю я. Понял?

— Понял.

Глаз позвал помогальника, и Мах сказал:

— Забирай свой матрац. Здесь спать будет Глаз.