Одиссея поневоле - [38]

Но одно дело, когда ты обеими ногами стоишь на незыблемой земле, когда ты можешь укрыться от гнева Мабуйи за стенами канея, в расщелине ближайшей горы или на худой конец припасть к земле и вцепиться в нее всеми десятью пальцами, и совсем иное дело, когда ураган застает тебя на Большой Соленой Воде. Палуба уходит из-под ног, и сердитые волны тащат тебя к борту, отрывая от веревок, которые Кинтеро-боцман велел еще утром натянуть между мачтами.

Огромная волна поднялась выше мачт и с грохотом обрушилась на «Нинью». Корабль стал на колени, корма взметнулась вверх, люди, как горошины, покатились к носовой надстройке.

На камбесе взбесилась большая бочка с водой: она сорвалась с привязи и пустилась в пляс, сшибая на своем пути все живое и мертвое.

— Эй, красноногие, за мной к тольдилье!

Дон Обмани-Смерть, схватив обломок реи, бросился к бочке, и ему на помощь кинулась вся индейская команда. Бочка увернулась, сделала ловкий пируэт и притиснула Гуакагану к стенке тольдильи. Обмани-Смерть подпер плясунью реем и накинул на нее крепкую петлю.

— Эй, красноногие, а вы молодцы! Поймали-таки! А парня отнесите в тольдилью. Недельки две ему узлов не вязать, но мы ему мигом вправим плечо. Вывих и помята нога.

Спасибо бочке! Она «взбесилась» кстати, как раз, когда мужество покинуло пленников. Маленькая победа у тольдильи вселила в их души надежду. Бледнолицые приуныли, их тоже грызет страх, ведь они такие же смертные создания, как и Люди Островов. Но надо отдать им должное, держатся они прекрасно, только лица у всех осунулись и губы шепчут слова молитв.

Быть может, смерть можно обмануть? Кто сильнее — Мабуйя или Сеньорадмирал? Великий вождь бледен, как пена морских волн, но он спокоен. Он не только великий вождь, он избранник бледнолицых богов, и после того как он дал им твердые зароки, духи Большой Соленой Воды должны ему покориться. А зароки эти вот какие:

«Адмирал приказал выбрать по жребию человека, который исполнил бы обет, и совершил бы паломничество к святой Марии Гвадалупской, и поставил бы перед образом ее свечу весом в пять фунтов, а для этого он распорядился принести столько горошин, сколько людей было на корабле. На одной из горошин он ножом пометил знак креста, а затем взял колпак, высыпал в него все горошины и тщательно их перетряхнул. Адмирал первый вложил руку в колпак и первый вытянул горошину с крестом, и таким образом, жребий пал на него, и отныне считал он себя в паломничестве и должником данного обета.

Снова брошен был жребий, дабы отправить второго паломника к святой Марии Лоретской в храм ее, что в городе Анконе, в папской земле. Жребий пал на одного матроса из Пуэрто-де-Санта-Мария, а звали его Педро де Вилья, и адмирал обещал снарядить его в паломничество за свой кошт.

Еще одного паломника решил адмирал отправить в храм святой Клары Могерской, дабы там отстоял он всенощную и заказал благодарственную мессу. Снова метили жребий по горошинам, и выпал он адмиралу, ибо ему опять досталась горошина, помеченная крестом.

А затем адмирал и все прочие люди соборне дали обет по прибытии на первую же землю в одних рубищах пойти в храм, посвященный нашей владычице.

И помимо этих общих обетов каждый принял свой собственный обет, ибо никто не думал, что удастся избежать ему гибели в час этой страшной бури».

Очень трудно понять бледнолицых, но ясно одно: давая свои зароки, они поступали так же, как и обитатели Гуанахани и Кискейи-Эспаньолы. Когда беснуется ураган, жрецы обещают духам ветров всяческие дары и приносят им щедрые жертвы.

Сеньорадмирал уже после того, как даны были обеты Великой матери бога Иисусхриста, принес Большой Соленой Воде жертву. Он вложил в порожний бочонок лист сухой кожи — она называется пергаментом — и на ней записал, в каких землях был. Эту кожу обернули в промасленную тряпку, а бочонок залили смолой и бросили в море.

И удивительное дело: сразу же стих ветер, и дул он теперь прямо в корму, так что «Нинья» резво понеслась в сторону восхода.

А Желтоголовый сказал:

— На всем белом свете нет людей мудрее нашего адмирала.

Это правда. Только он, Сеньорадмирал, мог смирить черный гнев Мабуйи. И хотя «Нинья» пострадала от бури, жертв на ней не было. Если не считать четырех попугаев, чьи клетки волна смыла за борт.

Диего открывает Старый Свет

В ужас пришел Одиссей, задрожали колена и сердце.

Скорбью объятый, сказал он великому сердцу:

«Горе мне! Что претерпеть мне назначило небо!»

Одиссея

Дон Луис, да пребудут с ним в краю великого касика Гуаканагари светлые духи, не раз говорил Диего, что сторона Восхода велика, и что в ней много разных стран, и в каждой стране свой язык.

И Диего думал, что страна Кастилия со всеми христианскими странами пребывает в вечной дружбе.

Но на поверку оказалось, что дон Луис не все сказал своему ученику. Во всяком случае португальские и кастильские христиане жили друг с другом примерно в таком же мире, как акулы с макрелью или ястребы с ласточками.

Первая христианская земля в стороне Восхода остров Санта-Мария была землей португальской. И ее касик вероломно напал на Сеньорадмирала и захватил в плен десять и пять матросов. Правда, этот касик отпустил затем пленников и не стал задерживать «Нинью», но Сеньорадмирал был в большом гневе и очень ругал португальских христиан.