Одиссея Хамида Сарымсакова - [21]
Такие полеты не засчитываются как боевые. Но по трудности и ответственности они ничуть не легче боевых. И можете себе представить, читатель, что произойдет, если лидер вдруг потеряет ориентировку! Кругом скалистые сопки, да озера и болота. Местность однообразная... Таких дров можно наломать!
А в родной полк прибывают новые пилоты и штурмана, взамен погибших и убывших по ранению. Надо новичков в строй вводить, учить полярному уму-разуму, как когда-то и их, Акулинина и Сарымсакова, полярные ветераны учили. И все это, так сказать, без отрыва от боевой работы. Надо бомбить, вести разведку, фотографировать, отбиваться от «мессеров»...
Девятого сентября Хамида вновь вызвали в штаб полка. Майор (тот самый, строгий и хмурый) говорит ласково: Прибыл полк Пе-3. Истребители-перехватчики. Они сухопутчики. Над морями-океанами не летали. А задание серьезное. Командование Северным флотом имеет сведения, что два или три немецких эсминца проникли в арктические воды, за семьдесят пятую параллель. Вот товарищи из нового полка Пе-3 и обратились к нам, мол, одолжите толкового штурмана. Майор Сыромятников назвал вашу фамилию. Доверие!
Хамид покосился на свои четыре нарукавные нашивки старшины. Сказал с сомнением в голосе:
— Так ведь распоряжаться придется. Там пилоты в чинах...
— Полетите парой. Старше капитана нету. Два капитана. А распоряжаться... Знаете, как в древности ученик говорил учителю: «Побей, но выучи!» Рукоприкладствовать, конечно, не рекомендуется, — начштаба улыбнулся своей шутке, — но учить нужно. Оба капитана командиры эскадрилий. Они сами просят.
Пе-3 понравился Хамиду. Модификация Пе-двойки. Не случайно его сперва конструктор Петляков конструировал как ВИ-100, высотный истребитель. Моторы повышенной мощности. Крупнокалиберные пулеметы Березина и пушка ШВАК. В хвосте вмонтирован пулемет, из которого можно открыть огонь по прицепившемуся к хвосту «мессеру» или «фокке-вульфу», правда, огонь не прицельный, отпугивающий. Потому и прозвали летчики этот пулемет «пугачом». Вместо стрелка-радиста дополнительный бак с горючим. Изрядно, значит, увеличена дальность полета. И скорость истребительская — свыше 500 километров в час!
Капитан Виктор Стрельцов, командир эскадрильи Пе-3, голубоглазый шатен с орденом Красного Знамени на выцветшей защитного цвета гимнастерке, встретил Хамида приветливо.
— Подучи нас маленько, старшина, — сказал он, пожимая руку штурману. — Мы ведь сухопутчики. Все с азов начинать надо.
И сразу же исчезла скованность. Хамид рассказал о специфике полетов над морем вообще и в Баренцевом — в частности. Объяснил простейшие приемы ориентирования над открытым морем, если, скажем, начнет «играть» компас. Как на глазок определить скорость движения вражеских кораблей, другие хитрости.
— Ну а лучший учитель — практика, товарищ капитан.
Баренцево море в этот день походило с высоты на кипящую ртуть. Небо хмурилось. Хамид, сидя позади и чуть справа летчика на своем откидном сиденьи, наблюдал за сухопутным капитаном. Тот вроде держался нормально, пытался даже шутить. А лицо напряженное, какое бывает у курсантов, впервые выполняющих самостоятельный полет. И еще — инстинктивно, того не замечая, стал набирать высоту.
— Какое впечатление, товарищ капитан? — спросил Хамид.
— Нормальное. Только вот все кажется будто мотор барахлит. А вообще-то здорово! Ни разу до этого не приходилось летать «курс ноль».
— Ползем по меридиану, прямо к полюсу. Скоро вам предстоит, товарищ капитан, принимать поздравления.
— С чем?
— Потерпите немного, узнаете.
Хамид занялся штурманской линейкой, полетной картой. Некоторое время спустя торжественно объявил:
— Поздравляю вас, товарищ капитан!
— Да с чем же, с чем?
— Только что проскочили шестьдесят шесть градусов тридцать две минуты северной широты.
— Ну и?..
— Мы в Арктике. Можете теперь считать себя арктическим летчиком-истребителем.
— Вот здорово! — вырвалось у капитана. — Полетаем теперь вправо, влево по этому случаю? Приказано ведь искать фрицевы «калоши».
— Извините, товарищ капитан, но я не советовал бы пренебрежительно называть немецкие корабли — и боевые, и транспорта — «калошами». Очень больно кусаются. Даже самый замухрышистый сторожевик, если пренебрежительно к нему отнестись, таких бед понаделает! Корабельная зенитная артиллерия у немцев бьет довольно точно.
— Ну, старшина, — шутливо произнес летчик и попытался улыбнуться. — И так летишь, как Баба-яга на метле, еле душа в теле, а ты еще запугиваешь.
— Предупреждаю.
— Понятно. Так что, может, восвояси, а? Уж больно муторно мотаться над Ледовитым океаном. Я холодной воды боюсь.
— Скоро привыкнете. А нам еще лететь и лететь. За семьдесят пятую параллель. Высота пять тысяч метров — оттуда обзор замечательный. Дойдем до точки разворота, походим параллельными курсами — и назад, домой.
— Ладно. А как ведомый наш поживает? Что-то помалкивает.
— Выполняет приказ — радиомолчание. А летит, — словно его веревочкой к нам привязали.
Пе-3 стал набирать высоту. Яркое солнце сияло в светло-голубых небесах. С такой высоты арктические воды отливали потемневшим алюминием. Вдали раскинулось белоснежное бесконечное поле пакового льда. Глубоко внизу, по левому борту, радужно поблескивали две остроконечные льдинки.
От Инклера, отсканировавшего эту книгу:Олег Сидельников «Нокаут» — советский ностальгический детектив. Всё по правилам: американский шпион, стиляга, усталый полковник, энергичный капитан. Прекрасные иллюстрации в духе времени (Художники Д.Синицкий и П.Леушин.). Ну и юмор, ведь книга посвящена Ильфу и Петрову, и Бендер там присутствует. Во сне, правда.
Роман-хроника «Приговор приведен в исполнение...» посвящен первым чекистам молодой Туркреспублики, их боевому содружеству с уголовным розыском в борьбе за становление и укрепление Советской власти в условиях бешеного натиска белогвардейской контрреволюции, феодально-буржуазной реакции, иностранных интервентов, происков империалистических разведок, а также разгула уголовной преступности, сомкнувшейся с контрреволюцией.
Чекисты Узбекистана… Люди разной судьбы, разных поколений, разных национальностей, самоотверженно, не жалея сил и жизни, вступали в схватку с врагами Родины. Об их замечательных делах рассказывает этот сборник.Рассчитан на широкий круг читателей.
Роман «Пора летних каникул» (прежнее название «Трое у пулемета» рисует картину грозного и героического лета 1941-го года подвиг семнадцатилетних юношей, ставших солдатами.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.