— Я знаю, вы много времени будете проводить в плавании, — объясняла будущая свекровь. — Но когда вы зайдете в порт и захотите потанцевать, ты наденешь это платье и будешь в нем очень красивой. Моему Лоренцо так повезло!..
Пока Хедер примеряла платье, Баптиста заговорщицки улыбнулась Энджи.
— Я так благодарна вам, — проговорила она. — Последние несколько дней Бернардо выглядит счастливей, чем за все время, что я его знаю. Возможно, у нас вскоре будет еще одна свадьба.
— Ох… ну…
— Простите меня, — поспешно извинилась Баптиста. — Это так неуклюже с моей стороны. Я бы никогда не стала подталкивать вас на брак с Бернардо. Он во многих отношениях странный человек. Не похожий на большинство мужчин. Но я уверена, что вы сами это понимаете.
— Во многом понимаю, — с сомнением протянула Энджи. — Я знаю, как случилось, что он стал жить у вас как ваш сын…
— Для меня он и есть мой сын. Ради Винсенте я бы с радостью любила его, как люблю двух своих сыновей. Но Бернардо не позволяет этого. Печально, но он никогда не сможет видеть во мне что-то материнское. По-моему, он думает, что это будет предательством по отношению к его настоящей матери. Сицилийцы говорят: «Мать мужчины — это его душа. Если он потеряет ее, то уже никогда не найдет». В сицилийском обществе главенствуют мужчины. У нас во многом еще девятнадцатый век. Вас, быть может, удивит, но наши мужчины воспринимают эту поговорку вполне серьезно. И Бернардо в том числе. Догадываюсь, что именно поэтому он не доверяет мне. Он считает, что предаст память матери, если переедет к нам. И потому же он не разрешил себе стать частью нашей семьи, хотя мы приглашали его. Я дала ему имя отца, но, — Баптиста печально улыбнулась, — я знаю, он не носит его. Он мог бы получить треть отцовского состояния. Лоренцо и Ренато согласились, что это было бы справедливо. Но Бернардо отказался. Он принял собственность в Монтедоро, потому что мой муж явно приобрел ее для него. Но виноградники, сады, консервные фабрики — к этому он не притронулся. Даже к виноградникам возле Монтедоро. Он управляет ими, но только за зарплату. У него богатые братья, а он настаивает на том, чтобы оставаться относительно бедным. Не думаю, что его собственность приносит хороший доход.
— Но почему? — нахмурилась Энджи. — Думаю, это едва ли… я имею в виду…
— Может быть, это только часть объяснения, — согласилась Баптиста. — Наверно, есть что-то еще. Но мы не настолько близки, чтобы я могла задать ему этот вопрос. В душе у него таится что-то темное и опасное, что-то мешающее ему вступать в контакт с людьми. Он бывает щедрым человеком, но в то же время тяжелым и непрощающим. Женщине, которую любит, он будет показывать то лицо, которое никому еще не разрешалось увидеть. Но даже для нее он не будет легким в любви. Я знаю только, что его тянут фурии, и… и одна фурия в частности.
— И какая же?
— Я не вправе открывать его секреты, — вздохнула Баптиста. — Я могу только догадываться о величайшем из них. Но могу и ошибаться. Если он доверит его вам, вы будете знать, что он вас по-настоящему любит.
Из примерочной вышла Хедер в платье, которое потрясающе шло ей, как и предвидела Баптиста.
Началась суета. К тому же Баптиста заставила Энджи принять в подарок бриллиантовую брошь. И тема их разговора отошла на задний план.
* * *
Той ночью Хедер проснулась очень рано и увидела, что Энджи сидит у окна.
— В чем дело? — встревожено спросила Хедер. — Что-то случилось?
— Нет, ничего плохого не случилось, — заверила ее Энджи. — Я просто смеюсь над собой, и мне весело.
— Это Бернардо? Да? — Хедер встала, накинула халат и села рядом.
— Да, — мягко произнесла Энджи. — Это Бернардо.
— Почему ты смеешься над собой? — Хедер ласково обняла подругу.
— Потому что я думала, что любовными сетями обладаю только я. Я развлекалась, танцевала и крутила романы, когда мне хотелось. Игра, флирт. И никаких разбитых сердец. Во всяком случае, — покаянно призналась она, — у меня. Ни в какой мере. Я полагала, что с Бернардо будет еще один курортный роман. Пригляделась к нему и решила, что на несколько дней он может быть приятным развлечением. И я взялась за него. Боже, какую я совершила ошибку! — Она нервно хохотнула. — В этот раз мне не придется танцевать.
— А ты хочешь?
— Нет, — призналась Энджи, то ли плача, то ли смеясь. — Я так сильно его люблю, что мне даже больно. Я все время думаю о нем. Он завладел моим сердцем.
— Но ты же знаешь его всего несколько дней.
— Да. Из-за этого все выглядит еще глупее. На самом деле достаточно не то, что нескольких дней, а даже нескольких минут. По-моему, я это поняла, как только мы встретились в аэропорту. Он — единственный. Все остальные были просто игрой. Они не были им, Я все время ждала его и, наконец, нашла. И теперь не могу представить жизнь без него.
— Ты и не должна жить без него. Это определенно. По-моему, он так же ошеломлен встречей с тобой, как и ты — с ним. Он не говорил тебе об этом?
— Он не многословен, — сказала Энджи, а ее глаза договорили остальное.
— Я так счастлива за тебя. А ты счастлива?
— О да, да, так счастлива! Если бы только он сказал что-то определенное! — Энджи засмеялась и закрыла лицо руками. — Ну скажи, разве это не самая большая шутка? Я держала всех своих поклонников в подвешенном состоянии, и это было очень смешно. Но сейчас кто-то держит меня в подвешенном состоянии, и это вовсе не смешно. Энджи встретила своего мужчину. — Она подняла голову, блаженно улыбаясь. — Какая очаровательная пара!
