Одинокая душа для ведьмы с ребенком - [23]

На прилавке лежала стопка модных журналов на русском, немецком и французском, так что всего за какой-то час я составила представление о тенденциях — и надо сказать, они мне понравились. Юбки чуть выше колена, женственный крой, мелкие красивые пуговички, насыщенные, но не кричащие цвета. Может, здесь и сейчас это был какой-нибудь авангард, но я воспринимала его как милое, изящное и стильное «ретро». А если говорить о вязании — стиль женщины делали жакеты, шали и палантины. Самое то. Даже без схем пока обойдусь, помню с десяток вполне подходящих.

Дальше пришло время захватывающего квеста «как не оставить здесь все деньги».

Набор крючков, набор спиц — не все понадобятся сейчас, но пусть будут. Мучительные колебания между нитками потолще (быстрей свяжется) и самыми тонкими (изящней будет выглядеть). Мучительные сомнения, на что сделать ставку — связать две-три дорогих вещи или побольше, но простого и дешевого, да хоть ярких девчачьих жилеток и беретиков.

Высчитывание расхода пряжи. Подсчет денег в кошельке. Подсчет примерного времени, которое мне понадобится на одну шаль, две шали, два-три палантина, десяток жилеток.

Удушение инстинкта шопоголика и включение в мозгу ограничителей.

В конце концов я решила рискнуть и взяла пряжи на одну богатую, дорогую шаль.

Цвет подбирала под себя, чтоб если не продам, самой носить. А вот если продам… Тогда я пообещала себе все вырученные деньги спустить именно в этом магазинчике!

Вязать из хороших красивых ниток — одно сплошное удовольствие, так что я дорвалась. Большая треугольная шаль была готова всего через три дня. Благородного темносинего цвета, с выпуклым ажурным узором, длинной бахромой, она красиво ложилась на плечи, легко драпировалась и так чудесно оттеняла мои светлые волосы, что даже жаль было выставлять на продажу. Ничего, себе еще свяжу.

Вера зашла, когда я крутилась перед зеркалом. Ахнула:

— Какая прелесть! Боже, Марина, как тебе хорошо! Обязательно носи!

— К зиме свяжу себе, — решилась я. — Если на пряжу заработаю.

— А эта кому?

— На ярмарке выставлю. — Я накинула шаль на Веру. — Тебе тоже хорошо, только цвет бы другой, посветлее. Поехали в воскресенье вместе в магазин, купишь пряжи, какая понравится, а я свяжу? Как раз тебе к дню рождения будет, хочешь? — до Верочкиного дня рождения остался месяц с небольшим, так что времени хватит.

Вера перекинула край через плечо, укутав подбородок. Теперь уже она вертелась перед зеркалом, а я оценивала свою работу со стороны и радовалась, как хорошо получилось.

— Почему ты раньше не вязала? Так аккуратно, и узор — загляденье.

М-да, спалилась. Или нет? Я пожала плечами:

— Как-то не до того было. Сейчас, знаешь, такое чувство, будто жизнь заново строю.

Пока над вязанием сидишь, отлично голова прочищается. Вроде как и думать легче. А раньше оно мне скучным казалось.

— Не бросай только, — серьезно сказала Вера. — Слу-ушай, Марин! Раз ты все равно продать ее хочешь… У нас скоро день рождения у начальницы, как раз голову ломаем, что дарить. Мы по пятерке скидываемся, это семьдесят рублей получается. Продашь? Ей точно понравится. Заодно рекламу тебе сделаем, как думаешь?

Тут и думать было нечего. Пряжи у меня ушло на двадцать рублей, это ж чистой прибыли — почти как Олежкина пенсия! За три дня! Кажется, один заработок я себе уже нашла.

Шаль Вера взяла с собой, а следующим вечером занесла мне деньги, кучу восторгов от сослуживиц и два заказа. Восторги я выслушала с удовольствием, насчет заказов уточнила:

— А как же цвет подбирать?

— Да очень просто, Светланку завтра с собой в магазин прихватим, а Ольга Павловна белую хочет.

В магазин я вошла с горящими глазами, пряжи набрала два полных пакета. И только дома задумалась, где взять времени на все. Две шали на заказ, одну Вере, две разных цветов я решила связать к ярмарке, а еще нужно продолжать читать, я ведь столько всего не знаю, а в саду к яблокам вот-вот прибавятся груши, надо спасать урожай, и никто не отменяет кухни, уборки, занятий с Олежкой, да и себя мне к октябрю нужно подтянуть! Причем не только резерв, но и вообще…

— Зато страдать и маяться некогда, — утешила я себя. — Жизнь набирает обороты, это же хорошо!

* * *

В огромном зале тихо играла музыка, огни люстр отражались в сияющем паркете, принаряженные гости негромко здоровались друг с другом, осведомлялись о здоровье, о делах, обсуждали новости. Светский раут, да и только — если бы не столики, стенды и прилавки с товаром. В галерее слева от зала расположились буфет и несколько столов с игрушками и детскими вещицами, и вот там было шумно и весело. Мы с Олежкой почти сразу сбежали из чинного общества туда. Я только поздоровалась с Ксенией Петровной и полюбовалась на две своих шали на стенде вязаных вещей. И еще на одну, ту самую, первую, накинутую на плечи полноватой высокой блондинки в длинном графитного цвета платье — так вот она какая, Верина начальница, эффектная женщина. Вера была права, моя шаль этой даме шла. Подчеркивала великолепную осанку, оттеняла золотистые локоны. И служила очень неплохой рекламой — одну из выставленных шалей купили в первые же минуты после открытия, на моих глазах.