Одиночество шамана - [2]

Но, как на грех, ярко светило солнце, и на камне трудно было разглядеть линии, складывавшиеся в образ какого-то большого животного.

– А вы наберите воды, – посоветовала экскурсоводша. – Лейте её на камень – влага проявит рисунок. Смотрите, как я делаю, – она брызнула водой на валун. – Этот лось – космический символ: в центре фигуры животного изображена спираль. Она прекрасна и бесконечна, как сама Вселенная! Уже в незапамятные времена человек представлял космос как нечто безмерное, беспредельное, и каждое существо, как этот лось, по мнению древних, несло в себе частичку этой безграничности…

– Но, может, они просто так выцарапали на камне беременную лосиху? – спросила Настя и засмущалась. – Ой, я, наверное, что-то не то брякнула…

– Если бы древний художник хотел изобразить бытовую картину, то в утробе лосихи он действительно нарисовал бы маленького лосёнка, – кивнула экскурсоводша. – А тут, глядите, просматривается явная спираль – вечный космический символ, который присутствует в архаическом искусстве многих народов Дальнего Востока и Сибири.

Настя не стала с ней спорить. Она лишь виновато взглянула на Андрея, которому явно наскучила вся эта вымученная экскурсия. Если бы не Настя, то он, скорее всего, лежал бы сейчас на пляже, купался, пил пиво, поиграл бы в волейбол, а вечером – на дискотеку, как приличный молодой человек. И плевать, что пока он безработный. Это даже хорошо, что кафе, в котором он был поваром, наконец-то закрылось: из-за удалённости от центра города народу сюда ходило мало, публика была не привередливой – максимум спиртного, желательно подешевле, да какая-нибудь незатейливая закуска. Работникам платили мало, кулинарные таланты Андрея оставались, в общем-то, невостребованными: приходилось готовить в основном салатики, бифштексы-ромштексы и куриные окорочка. Так что он уже и сам подумывал об увольнении. Хозяину кафе не приносило прибыли, на которую он рассчитывал, и потому, не дожидаясь полного фиаско, он продал помещение под зал игровых автоматов.

– Не нравится тебе тут? – спросила Настя. – Ну, не дуйся! В кои-то веки культурно отдыхаем, смотрим всякие древности…

– Всё хорошо, – улыбнулся Андрей. – Прикасаюсь, можно сказать, к праистории. И всё благодаря твоей фирме, – он сделал паузу и желчно продолжал, – которая организует для своих сотрудников такие полезные, содержательные уик-энды.

– Язва, – хмыкнула Настя. – Какой же ты язва! Лучше было бы, если бы мы всего этого не увидели? Пролежали бы на пляже, обгорели на солнце, надулись бы пива… Ну, чем лучше-то? А тут – простор, экзотика, уха на свежем воздухе, в конце концов, тебе полезно для здоровья.

– Ага, – иронично кивнул он. – Я прямо разваливаюсь, как столетний дед. Ты думаешь, что у меня не лёгкая простуда, а прямо чахотка уже, – он кашлянул. – А что касается ухи, то если бы я такую сварганил в кафе, то ещё раньше безработным бы стал.

– Тебе же сказали, что уха сварена по рецепту кухни аборигенов, – не сдавалась Настя. – Так у них принято готовить.

– Ладно, – вздохнул Андрей. – У меня претензий нет. Лишь бы тебе, солнышко, всё это нравилось.

– Тебе тоже понравится, – пообещала Настя. – Сейчас нас поведут смотреть шаманские пляски. Говорят, что это – вообще, слов нет, какое зрелище!

Экскурсоводша, поглядев на часы, прокричала в мегафон:

– Господа туристы, нас ждёт культурная программа: древние танцы древней земли, камлание шамана, песни аборигенов. Поторопимся!

Она бодро засеменила впереди группы, поминутно останавливаясь и оглядываясь, как наседка, считающая своих цыплят:

– Не отставать! – и, глуповато хихикнув, прокричала в мегафон речевку: Кто шагает дружно в ряд? Туристский наш отряд!

Вслед за ней все зашли под широкий деревянный навес над дощатой сценой, сооруженной среди кустов темно-зеленого орешника. Остро пахло горькой полынью и какой-то болотной травой, от комаров не было отбоя: эти проклятые твари, казалось, только и ждали, когда в село пожалуют городские – местных жителей, как заметил Андрей, они облетали стороной. Экскурсоводша велела всем намазаться «Дэтой», не преминув подчеркнуть, что эта «мазилка» – презент туристической компании, в калькуляцию за услуги не входит.

– Аборигенов комары не кусают: у них иммунитет против крососущих тысячелетиями вырабатывался, – пояснила экскурсоводша.

– Что, кровь у них другая? – наивно спросила Настя.

– Конечно, – не моргнув глазом, отвечала экскурсоводша. – И потом, они из каких-то травок сами делают настойку – намажутся, и никакие кровососущие им не страшны. Что и говорить, аборигенные народы Амура привыкли жить в единстве с природой, знают её тайны…

Врала она или нет насчет какой-то особенной травяной настойки – неясно, но местным жителям комары действительно почти не досаждали. Может быть, этим кровососущим тварям больше нравились изнеженные горожане – лакомее, так сказать. Не садились они и на артистов из здешних женщин: нарядившись в халаты, они старательно прыгали по сцене, изображая то чаек, то уток, гортанно вскрикивали, смешно вертели задами, приседали, усердно притопывали. Потом на сцену взобралась маленькая, сгорбленная в три погибели старушка. Ей подали бубен, и она, полуприкрыв глаза, что-то тихонько начала напевать на своём языке, ритмично постукивая колотушкой по деревянному ободу бубна. Привязанные к нему побрякушки отзывались негромким мелодичным звоном.