Одиночество шамана - [167]
А высоко над ними сияли вечные звёзды, и среди них плыла зыбкая тень лося с золотыми рогами.
Эпилог
Чикуэ Золонговна каждое утро ходит к одинокой старушке-соседке Кэку: никого у неё нет, ни детей, ни близких родственников; сколько ей лет, сама не знает, отвечает: «Много!»
Приболела она, ещё кое-как может выползти на крылечко своего хлипкого домишки, а чтоб сходить за хлебом или за водой к колодцу – и речи нет: слаба, любое движение даётся ей с трудом. Хорошо, Чикуэ Золонговна ещё в силе, приглядывает за вековухой, помогает ей по хозяйству.
Но недавно что-то с Кэку случилось. Выберется она на крылечко, пожмурится на утреннее солнышко, чихнёт да и примется теребить свой ветхий халат: намнёт-намнёт подол, ухватит скрюченными пальцами самый низ и оторвёт узкую полоску ткани. Эту ленточку старуха раздирает на ещё меньшие клочочки, выбирает из них цветные нити и подкидывает вверх: если дует ветер, они попадают в его струю и плывут подобно осенним паутинкам над соседскими дворами, цепляются за ветви деревьев и повисают на проводах.
Старушка, полузакрыв глаза, покачивается и что-то шепчет себе под нос. Сколько Чикуэ Золонговна ни прислушивалась, так ни слова и не поняла, разве что разобрала одно – «чока».
– Буйкин-атарди62, – решила Чикуэ Золонговна. Кэку, наверное, казалось: на этом свете осталось лишь её тело, ещё живое и не желающее умирать, а душа уже вылетела из него и превратилась в птенца-чока.
Так со старыми людьми иногда случается: будто бы ещё тут, в нашем мире, живут, но уже и в другом присутствуют. Их называют ойбонгойни, что означает: младенцем стать.
Чикуэ Золонговна жалела Кэку. Весёлая, вечно вся в хлопотах и заботах, приветливая и радушная, соседка была ей всё равно что родня: в горе не бросит, в беде поддержит, радость разделит, и никогда они не считались, кто для кого больше сделал. А теперь она буйкин-атарди…
Во дворе Кэку у самой калитки росла ива. Когда-то давным-давно соседка уронила тут прутик, а он возьми да укоренись, и в рост пошёл, да так быстро! Кэку не стала выдирать его из земли. Так и получилось: у кого-то черёмухи, амурская сирень да дикие яблоньки у калиток, как стражи, стоят, а у Кэку – обыкновенная фотоха63, правда, раскидистая, пушистая, и листья у неё красивые – мелкие, покрытые с изнанки серебристым пушком: подует ветер, качнет дерево, оно и заиграет-запереливается легким металлическим холодком. Под такой ивой хорошо в жаркий полдень сидеть: в тени прохладно, и оводы с мошкой не донимают – почему-то облетают стороной.
Наверное, фотоха была морсо64 Кэку. Правда, морсо это всегда невидимое дерево, появляющееся с рождением человека и падающее от дряхлости с его смертью. Оно растёт где-то рядом, переплетаясь ветвями с морсо других людей, особенно тех, кого мы любим, и в этом лесу деревьев-душ светло, радостно и спокойно. А над ним, как над подростом, возвышается вечное омиа-мони – небесное древо жизни, уходящее вершиной в бесконечное пространство.
Кэку, поди-ка, уже представляет себя почкой на ветви омиа-мони. Ей тесно в желто-коричневой полураскрывшейся оболочке почки, и она рвётся из неё, потому что поскорее желает стать чока. Но на самом-то деле старуха раздирает подол своего халата, и узкие ленточка ткани падают на землю как отщелучившиеся чешуйки…
Чикуэ Золонговна знала, что и ей самой придёт время снова вернуться на омиа-мони, но она не хотела быть при этом ойбонгойли. Хорошо, если бы вход в другой мир открылся для неё сразу, чтобы долго не мучиться и никого не изводить своей беспомощностью.
Собирая утреннее угощение для Кэку, Чикуэ Золонговна то и дело глядела в окно: не вышла ли соседка на крылечко? Но старушки пока видно не было. В её дворе гуляли три пёстрые курицы и большой огненно-красный петух – вся живность, которую она ещё позволяла себе держать. Петя почему-то покинул пеструшек и с недовольным видом топтался у крыльца; время от времени хлопая крыльями, он громко кукарекал и тряс головой. Обычно петух вёл себя так, если у Кэку в доме был кто-то посторонний: кочет не переносил чужих людей, и старательно дожидался удобного момента, чтобы исподтишка клюнуть чужака в ногу.
И точно, отворилась дверь и на крыльце показалась почтальонша Шура. Чикуэ Золонговна, увидев её, вспомнила: сегодня же тот день, когда Кэку приносят пенсию. Она давно ждала этих денег. Зачем-то они ей нужны были, хотя, в общем-то, старушке на хлеб хватало, да и соседи жалели её – кто рыбки подбросит, кто пирожками угостит или картошки принесёт.
Петя, завидев Шуру, подбоченился и, наклонив голову, громко забормотал свои петушиные угрозы. Почтальонша прижала к животу сумку и, не решаясь сойти вниз, замахала на него. Позвать на помощь хозяйку она, видно, стеснялась.
– Ну, погоди-ко! – сказала Чикуэ Золонговна. – Ишь, какой храбрец! Со слабой женщиной драться…
Она выскочила на улицу, проворно вбежала во двор соседки и шуранула Петю подхваченной по пути хворостиной. Тот недовольно кукарекнул, куры поддержали своего султана истошным кудахтаньем. Но Чикуэ Золонговна прикрикнула: «Кыш!» – и куриное семейство метнулось к сараюшке.
Молодой журналист Игорь Анкудинов после окончания университета едет работать на север Камчатки – в Пенжинский район, известный на весь мир мощными приливами в устье реки Пенжина.Именно через этот район на Камчатку когда-то шёл шёл отряд первых русских первопроходцев Владимира Атласова. Среди казаков был и некто Анкудинов – то ли родственник, то ли однофамилец.Игорь Анкудинов поехал работать в редакцию маленькой районной газеты на север Камчатки, потому что надеялся: профессия журналиста позволит поездить по этим местам и, возможно, найти какие-либо следы первопроходцев.Что из этого вышло – об этом читайте в книге…
О любви мечтают все. Порой кажется, что этими мечтами пропитан воздух, которым мы дышим. Или просто кто-то рядом надкусил кисло-сладкое яблоко. Яблоко раздора. С него началась Троянская война. Но с простого яблока может начаться и самая великая история любви…История с названием «Яблоко по имени Марина»!
О «снежном человеке» слышали все, о Калгаме – навряд ли. Этого великана придумали нанайцы – народ, живущий на берегах великой дальневосточной реки Амур. В их легендах рассказывается о великане Калгаме. Он – хозяин гор, скал и рек, ведающий пушным зверем и рыбой. Повесть «Великан Калгама и его друзья» – это сказка. Она основана на мифах, сказках и преданиях малых народов Севера. В детской литературе уже есть великаны, самый известный из которых, пожалуй, Шрек. И пока никто не знает о Калгаме, родина которого – Амур, Дальний Восток России.
На берегах великой дальневосточной реки Амура живет народ нани, чаще его называют нанайцами. Оносятся они к северным народам России. Раз в год нанайцы собираются на большой праздник. На нём соревнуются мастера национальных видов спорта, устраиваются гонки на байдарках и оморочках, проводятся выставки декоративно-прикладного искусства, местные кулинары удивляют народ яствами, приготовленными по рецептам прабабушек, а сказители рассказывают и детям, и взрослым легенды, сказки и были.Прежде, чем начать сказку, рассказчик обязательно произносит междометие-заклинание: «Ка-а! Ка-а!» По поверьям, оно оберегало рассказ от бусяку – мифических существ, похожих на наших чертей.
Это маленькая притча о Басе, а также притчи о Зроп и Проп – их читатели могут знать по книге «Зроп и Проп: почти что сказки».
"Каждый молодой человек - это Фауст, который не знает себя, и если он продает душу дьяволу, то потому, что еще не постиг, что на этой сделке его одурачат". Эта цитата из романа французского писателя Мишеля Деона "Высший круг" - печальный урок истории юноши, поступившего в американский университет и предпринявшего попытку прорваться в высшее общество, не имея денег и связей. Любовь к богатой бразильянке, ее влиятельные друзья - увы, шаткие ступеньки на пути к мечте. Книга "Высший круг" предназначена для самого широкого круга читателей.
Романом "И восстанет мгла (Восьмидесятые)" автор делает попытку осмысления одного из самых сложных и противоречивых периодов советской эпохи: апогея окончательно победившего социализма и стремительного его крушения. Поиски глубинных истоков жестокости и причин страдания в жизни обычных людей из провинциального городка в сердце великой страны, яркие изображения столкновений мировоззрений, сил и характеров, личных трагедий героев на фоне трагедии коллективной отличаются свойством многомерности: постижение мира детским разумом, попытки понять поток событий, увиденных глазами маленького Алеши Панарова, находят параллели и отражения в мыслях и действиях взрослых — неоднозначных, противоречивых, подчас приводящих на край гибели. Если читатель испытывает потребность переосмыслить, постичь с отступом меру случившегося в восьмидесятых, когда время сглаживает контуры, скрадывает очертания и приглушает яркость впечатлений от событий — эта книга для него.
Микки Доннелли — толковый мальчишка, но в районе Белфаста, где он живет, это не приветствуется. У него есть собака по кличке Киллер, он влюблен в соседскую девочку и обожает мать. Мечта Микки — скопить денег и вместе с мамой и младшей сестренкой уехать в Америку, подальше от изверга-отца. Но как это осуществить? Иногда, чтобы стать хорошим сыном, приходится совершать дурные поступки.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Наша книга — это сборник историй, связанных с репрессиями граждан за их высказывания в социальных сетях. С каждым годом случаев вынесения обвинительных приговоров за посты, репосты и лайки становится все больше. Российское интернет-пространство находится под жестким контролем со стороны государства, о чем свидетельствует вступление в силу законов о «суверенном интернете», «фейковых новостях» и «неуважении к власти», дающих большую свободу для привлечения людей к ответственности за их мнение.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.