Одиночество Сена - [38]

На восьмой день я смог встать и даже походить, и первым же делом отпустил двух дюжих монахов, которые играли роль носильщиков у пострадавшего «защитника монастыря». Со мной остались Рыжий с Келадашей, и девчонка опять начала свою песню:

– Когда ты вернёшь меня домой?

– Девочка! – раздражённо бросил я, размышляя над тем, чем бы сейчас заняться. – Я же тебе уже сотню раз сказал. Никогда!

– Но почему?

– Потому, что тебя сразу отправят на личную встречу со «светлейшим» Иулыаросом.

– Почему?

– Я уже говорил. Он не светлый бог, а тёмный. И его жрецы унюхают след Триединого на тебе. И тебя отправят на закланье.

Тут Келадашу переклинило, и она наконец-то осознала мои слова:

– Ты не шутишь?

– Я в принципе к юмору не предрасположен!

Итог был неожиданный (или наоборот ожидаемый, это как посмотреть): девочка разрыдалась и начала бормотать сквозь слёзы:

– Я… никогда… не увижу дедушку…

Что делать с плачущими женщинами я не знал, поэтому поступил как настоящий управленец, то есть делегировал задачу:

– Рыжий, успокой Келадашу. А я пошёл к настоятелю.

Вот так легко и незатейливо решив проблему, я двинулся в сторону здания, где обитал глава монастыря. К сожалению, на месте его не оказалось, самому бегать искать по всему монастырю настоятеля мне как-то несолидно, а Рыжий в данный момент ужасно занят. Поэтому я пошёл в библиотеку, которая работала в нормальном режиме. Архивариусы были малопригодны к обычной работе, поэтому глава монастыря резонно решил их не трогать.

Ко мне подошёл, точнее, проковылял, главный архивариус, который выглядел так, словно лично застал вторжение демонов в этот мир. Хотя его профессионализм нельзя было отрицать – он знал практически весь архив, возможно, даже наизусть, и безо всяких мыслеинтерфейсов!

– Мы подготовили для вас следующие тома, – проскрипел архивариус. Вначале их охватил ступор, когда они увидели с какой скоростью я читаю, хотя может их просто возмутило моё обращение с книгами. Но за недельку уже попривыкли и начали готовиться к моему приходу заранее, выстраивая настоящие башни из непрочитанных книг.

– Сегодня у меня другая программа, – отрицательно качнул головой, – у вас есть закрытый архив? Хочу ознакомиться с ним.

– Кхе-кхе, – прокашлялся архивариус. – Но для этого нужно личное разрешение настоятеля…

– А его приказ о максимальном содействии больше не действует?

«Думаешь, согласятся?»

Хотелось бы. А то вдруг настоятель заднюю сыграет.

Архивариус задумался на пару долгих минут, потом кивнул, развернулся, махнул мне своей сухонькой рукой и повёл в дальние помещения архива. По пути он захватил ещё пару таких же старых, как он сам, пней, что замедлило наше передвижение ещё сильнее.

Но даже черепахи теоретически могут обойти планету, поэтому буквально за десять минут мы дошли до низкой, но массивной железной двери. Каждый архивариус достал ключ из-под сутаны и открыл замки, дверь медленно распахнулась сама.

– Прошу, – главный библиотекарь показал на вход.

– Только после вас, – осторожно ответил я, разглядывая открывшиеся мне плетения на двери.

«Очень качественная работа!»

Ага. Пока дверь была закрыта – никаких следов магии.

«Может не стоит лезть в помещение, которое защищено непонятной магией? Вдруг потом не выйдешь!»

Кто не рискует, того не хоронят в гробах из чёрного дерева.

Архивариус зашёл внутрь, я шагнул за ним, и через несколько мгновений дверь захлопнулась за моей спиной.

«Самое время для того, чтобы заболеть клаустрофобией».

Цепь, почувствовав мою обеспокоенность, слезла с моего плеча на пол и начала нервно осматриваться. После того, как мы завалили высшего, с ней произошли некие качественные изменения, смысл которых ускользал от меня. Эти преобразования уже относились к высшей демонологии, и лич мне про этот раздел магии ничего не рассказывал. Явными особенностями стало: более прочная связь между мной и цепью, а также увеличившаяся длина цепи – из-за чего на поясе её стало носить неудобно, приходилось забрасывать на плечо и заматывать вокруг тела по аналогии с пулемётной лентой.

Я оглядел помещение. Буду честен, ожиданий не оправдало: комната четыре на шесть, у одной стены стоит внушительный сейф, у другой – тройка шкафов с книгами и свитками. Единственным элементом, привлекающим внимание, был массивный стол для чтения у третьей стены. Он оказался выполнен из чёрного металла и имел на себе странную железную конструкцию, на первый взгляд более уместную в допросной, но никак не в библиотеке.

– Сюда редко кого пускают, – тихо произнёс архивариус.

– Здесь есть что-то особенное? – поинтересовался я.

– Не мне судить, – равнодушно сказал старик, – я всего лишь библиотекарь.

– Но всё-таки, – настоял я.

– В этом шкафу лежат свитки, в которых записаны самые сильные, мощные молитвы и ритуалы Триединого. Многие свитки довольно молодые, написаны уже после вторжения демонов, и каждая буква в них оплачена большой кровью, но для иноверца смысла там не много.

– А почему они здесь, а не в общей зале?

– Слишком опасны. Не все молодые послушники могут усмирить свой дух для такой молитвы. И могут погибнуть, – старик вздохнул, судя по всему, имели место некие личные потери в прошлом, поэтому я не стал дёргать архивариуса. Тот встряхнул головой и продолжил речь. – В этом шкафу информация о межцерковных переговорах ещё до Вторжения. Откровенно говоря – хлам. И вам ещё менее интересен, чем молитвы, – голос старика убаюкивал. – А вот в третьем шкафу лежат записки вашего коллеги, который видел вторжение собственными глазами.