Одиночество Калли и Кайдена - [2]

– Лжецов наказывают, Кайден.

Я жду, что Кайден поднимется, но он лежит без движения, даже не пытаясь прикрыть лицо руками. Отец бьет его ногой в живот, по голове, удары тяжелые, ни намека на то, что его ярость иссякает.

Мне некогда думать: желание спасти Кайдена жжет меня изнутри и вытесняет все сомнения. Бегу по траве, продираюсь сквозь колеблемую ветром листву; плана у меня нет, только бы вмешаться. Цель близка. Я дрожу и нахожусь на грани шока. Становится ясно, что ситуация гораздо хуже, чем я себе вообразила.

У мистера Оуэнса костяшки пальцев разбиты, с них капает кровь и застывает на бетонном полу домика у бассейна. Кайден лежит, у него рассечена скула. Рана похожа на трещину в коре дерева. Один глаз у парня настолько опух, что не открывается, губы разбиты, и все лицо в крови.

Оба Оуэнса смотрят на меня, а я быстро тычу дрожащим пальцем себе за спину.

– Там на кухне кто-то искал вас, – говорю я мистеру Оуэнсу. К счастью, голос звучит достаточно твердо. – Им там надо помочь… Не помню точно, с чем именно.

– Ты кто такая?

Мистер Оуэнс пронзает меня взглядом, я съеживаюсь. В его глазах столько злости, как будто он бессилен противостоять приступу бешенства, который его охватил.

– Калли Лоуренс, – тихо отвечаю я, замечая, что от мистера Оуэнса разит алкоголем.

Он оглядывает меня, начиная с истоптанных ботинок, толстой черной куртки, застегивающейся на пряжки, и наконец добирается до волос, едва касающихся подбородка. Я похожа на бездомную, но в том-то и суть. Мне хочется быть незаметной.

– О да. Ты дочь тренера Лоуренса. Я тебя не узнал в темноте. – Мистер Оуэнс смотрит на свои окровавленные руки, потом снова на меня. – Слушай, Калли, я не хотел, чтобы так вышло. Это был несчастный случай.

Под нажимом я обычно плохо соображаю, поэтому стою неподвижно, слушаю, как в груди стучит сердце.

– Ясно.

– Мне нужно привести себя в порядок, – бормочет он, на миг снова впивается в меня взглядом, а потом уходит, делая большие шаги по газону и пряча за спиной раненую руку.

– Ты как? – Я поворачиваюсь к Кайдену, выпуская зажатый в груди воздух.

Он закрывает ладонью подбитый глаз, смотрит на свои ботинки и прижимает к груди вторую руку; вид у него беззащитный, разбитый, ошеломленный. На секунду представляю себя на его месте – вся в синяках и ссадинах, только снаружи их не видно.

– Я в порядке.

Голос грубый, поэтому я поворачиваюсь к дому и готовлюсь дать деру.

– Почему ты это сделала? – раздается из темноты.

– Так поступил бы любой. – Останавливаюсь только на траве, смотрю назад через плечо и встречаюсь с ним взглядом.

– Нет, не любой. – Бровь над уцелевшим глазом Кайдена хмурится.

Мы с Кайденом вместе ходили в школу. Грустно, но это самый длинный разговор между нами с шестого класса, с тех пор как за мной закрепилась репутация девочки со странностями. В середине того года я пришла в школу с коротко остриженными волосами и в одежде, которая висела на мне мешком. После этого я осталась без друзей. Даже когда мы всей семьей приходили обедать к Оуэнсам, Кайден делал вид, что не знаком со мной.

– Ты поступила так, как не сделал бы почти никто.

Кайден отнимает руку от глаза, встает, пошатываясь, распрямляет ноги и оказывается гораздо выше меня. Он из тех парней, по которым девчонки с ума сходят. Я тоже была такой, пока не почувствовала, что от них добра не жди. Каштановые волосы закрывают уши и шею Кайдена, обычно великолепная улыбка превратилась в кровавое месиво, и виден один изумрудный глаз.

– Я не понимаю, почему ты это сделала.

– Ну, я не могла просто пройти мимо. – Нервно скребу лоб: у меня такая привычка, когда кто-нибудь смотрит на меня в упор. – Я бы себе этого никогда не простила.

Из окон дома льется свет, и становится видно, насколько серьезны раны Кайдена: вся рубашка заляпана кровью.

– Ты никому об этом не расскажешь, верно? Он напился… И у него были неприятности. Он сегодня не в себе.

Закусываю губу. Не знаю, верить или нет.

– Может быть, лучше рассказать кому-нибудь… например, маме.

Кайден смотрит на меня так, будто я маленький, ничего не смыслящий ребенок.

– Тут не о чем рассказывать.

Смотрю на его опухшее лицо. Обычно такое красивое, сейчас оно все перекошено.

– Ну ладно, как хочешь.

– Вот именно, – небрежно бросает Кайден, и я поворачиваюсь, чтобы уйти. – Эй, Калли, ты ведь Калли, да? Можешь оказать мне услугу?

– Конечно. – Оглядываюсь. – Какую?

– В ванной на первом этаже есть аптечка, а в холодильнике – пакет со льдом. Можешь принести мне? Не хочу возвращаться в дом, пока не приведу себя в порядок.

Мне не терпится уйти, но в голосе Кайдена слышится мольба, и это пересиливает мое желание смыться.

– Да, хорошо.

Оставляю Кайдена у бассейна и отправляюсь в дом. Там столько народу, что трудно дышать. Прижав локти к бокам и надеясь, что ко мне никто не прикоснется, пробираюсь сквозь толпу.

Маки Оуэнс, мать Кайдена, разговаривает за столом с еще чьей-то мамой. Машет мне рукой. Золотые и серебряные браслеты весело звякают.

– О, Калли, твоя мама здесь, а? – Говорит она невнятно, на столе перед ней пустая бутылка от вина.

– Она в машине! – кричу я в ответ, чтобы было слышно сквозь музыку. В этот момент кто-то врезается мне в плечо, мускулы у меня напрягаются. – Мама разговаривала по телефону с отцом и послала меня найти брата. Вы его не видели?