Одиночество героя - [48]

— Прости, хозяин, ради Христа!

— Ну! — взревел Шалва. — Кто Гиви убил? Я тебе за что деньги плачу?

— На ниточке водим, — отозвался с пола Бородай. — Истинный крест. Вопрос двух-трех часов.

Утомленный побоями, Шалва вернулся к столу, сделал знак адвокату, чтобы вставал. Бородай сперва пополз по ковру, потом кое-как взгромоздился на стул. Кровь капала из носа на белоснежную сорочку.

— Крепко ты его окучил, — восхитился Жабин. — Похоже, изувечил. И поделом.

— Докладывай, сучонок! — приказал Шалва окровавленному адвокату.

Бородай повторил то же самое, что Шалва узнал от Жабина, но кое-какие важные подробности добавил. Раскручивал фраера Леня Щука через одну из своих телок. Но недосмотрел. У фраера оказался родич в органах, полковник. Фраер настучал, тот привел в «Куколку» бойцов. В перестрелке Щуку кокнули, Гиви кокнули и полковника тоже кокнули. Но не до смерти.

— Святое имя не трепи поганым языком!

Гарий Хасимович прижал ладонь ко лбу, пересиливая горе. Подчиненные благоговейно молчали, разделяя скорбь хозяина.

— Фраер — кто таков? — в очах Шалвы натуральная влага. — Только не мямли.

Адвокат дал полный портрет. Некий Старцев Иван Алексеевич. Из бывших интеллигентов. До переворота занимался наукой, вкалывал в ящике. В последнее время подрабатывает разной мелочевкой. Опустился совершенно. Дебил. Но неплохая квартиренка на Строителях. За нее Щука и зацепился. После несчастья они уже без Щуки выставили Старцеву счет на двести тысяч. Кто же ожидал, что смоется. Никто не ожидал. Ему некуда бежать.

— Семья? — спросил Шалва.

— Жена разведенная. Двое сыновей.

— Их взяли?

Адвокат закашлялся, уткнулся в платок, за него ответил Жабин:

— Не сердись, Гарий Хасимович. Семью тоже упустили. Он, видно, предупредил. Правда, старший мальчонка дома остался.

— Та-ак, — протянул Шалва, и от его спокойного тона Михася затрясло. — Выходит, не так прост фраерок? А?

— Достанем, — яростно пообещал адвокат. — Из-под земли вынем. Никуда не денется. Мы его через девку держим.

— Что значит — держим?

— Он на девке заторчал. А она у нас.

— Как это — заторчал?

Бородай беспомощно посмотрел на Жабина, тот отвернулся к окну. Понимая, что не только карьера, но сама жизнь повисла на волоске, Бородай все же решился:

— Вроде того, что влюбился, Гарий Хасимович. У совков бывает. Мы пальчик послали. У нее отрезали, ему послали. Он теперь в шоке. В норе долго не высидит.

Шалва был в недоумении. Гяуры редко ставили его в тупик, потому что он не ждал от них ничего путного, но неизвестный беглец, кажется, превзошел всех. Он прошелся по кабинету, расправляя затекшие члены. Адвокат вобрал голову в плечи, ожидал пинка. Жабин внимательно следил за патроном, готовый в любой момент увернуться. Нехорошие минуты.

— Подведем итог, — мирно сказал Шалва. — Гиви мертв. Щука мертв. Убийца гуляет на воле, а вы толкуете про какой-то женский пальчик и про любовь. Скажи, Михась, как бы ты поступил на моем месте?

Адвокат понуро молчал. Что тут скажешь? Жабин попросил:

— Дай ему шанс, Тромбон. Он исправится.

— Конечно, я дам тебе шанс, Михась, — Шалва ласково погладил адвоката по стриженому, как у молодого, затылку. — Но ведь Гиви уже не вернешь, верно?

— Я приведу этого негодяя на аркане. Клянусь всеми святыми!

— Приведи, хорошо, приведи, — в голосе Шалвы уже не было и намека на раздражение. Оба, и Жабин и Михась, понимали, что это значит.

— Кстати, Жаба, не связан ли этот Ванек с чумаками? Уж больно увертлив, если вам верить?

— Не думаю, — сказал Жабин. — Но проверю.

— Проверь, голубчик, проверь… Теперь — полковник, родич убийцы. Ты сказал, Михась, его кокнули не досмерти?

— Он в Первой градской, в хирургии. Под нашим контролем.

— Хорошо, с ним после. Девка где?

— На Балаклавской, у Звонаря.

— Хочу на нее глянуть.

— Доставить сюда?

Шалва повернулся к Жабину.

— Поедешь со мной?

— Уволь, босс. Дел по горло. Не хватало беспалых девок щупать.

— Тебе бы мальчика, да? — пошутил Шалва…

Звонарь — обыкновенный содержатель притона. Только теперь это называлось иначе. Заведение зарегистрировано как частная лечебно-оздоровительная фирма с манящим названием «Грезы». Так она именовалась в рекламных объявлениях: все виды услуг, доступные цены только у нас! На доме никакой вывески, лишь у входа подвешены два целующихся купидона из папье-маше. Клиент предварительно звонил по телефону и знал, куда идти. На первом этаже девятиэтажного дома — офис, бильярдная и несколько массажных кабинетов. Гостей обслуживали в основном девочки по вызову: школьницы, студентки, замужние дамы, ищущие либо денег, либо острых ощущений. Из постоянного персонала Звонарю помогали управляться двое: бухгалтерша Кармен, тучная молдаванка с признаками проказы на лице, которые она объясняла какой-то якобы несмываемой косметикой, да баба Зинаида, уборщица-многоборец. Обе женщины прекрасно подходили для модного оздоровительного учреждения и при необходимости справлялись с такими обязанностями, от которых иного мужика хватил бы кондратий.

В подвале фирмы «Грезы» были оборудованы три тюремные камеры с бронированными дверями, а также имелось помещение с десятком лежаков — для отдыха продвинутых, забалдевших наркоманов.