Один выстрел во время войны - [2]
Обидно было уступать Митьке. Чем они хуже его? И тоже попытались «раскочегарить» своих быков, и те по-быстрому начали давить копытами сухие комья на запыленной дороге, но все равно уже было не догнать повозку Митьки. Видя, что он, как всегда, вышел головным в колонне, Даргин прекратил гонку. Его друзьям оставалось ехать следом, дышать пылью, поднятой его ходком и быками. Он уже сидел в ящике, опершись спиною о боковину, и насвистывал, ни на кого не глядя, — знак полного презрения ко всем окружающим. Так и въехали на ток. И еще — Митька был красивым. Многие, в том числе Рыжий и Кучеряш, завидовали ему. Играючи, без труда он мог подойти к директору школы Василию Николаевичу Якунину и спросить о чем угодно — о погоде или об очередной военной игре, он мог шептаться с любой девчонкой, — ни одна не отказывалась отойти с ним в сторону на виду всего класса. Он знал, что красив. Стройный, весь как точеный, и лицо тоже точеное, и волосы будто специально уложенные в светлые волны.
— С тебя, Даргин, Аполлона лепить бы, — сказал однажды на уроке военного дела учитель Федор Васильевич, новый человек в селе, недавно из госпиталя.
— В чем же дело, лепите, — нисколько не смутился Митька, и это не понравилось всему классу.
С ним перестали играть, из школы он стал ходить совсем один. Он понял свою промашку. Вначале принял брошенный ему вызов, а потом сообразил: так лишишься друзей. И перестал задаваться.
А все же нет-нет да и проглядывала в нем знакомая уже червоточина. Как в этой же гонке на быках. Обязательно должен быть первым, обязательно лучшим. И без того куда уж лучше, хоть перед сельсоветом ставь на каменном возвышении…
Кучеряш — совсем другой человек. Лицо округлое, словно подпухшее, и без бровей, — они были редкими и белыми и потому незаметными. Уши торчком, словно Кучеряш все время настороже. Серая сатиновая рубаха оттопыривалась на животе. Какая кормежка в войну — каждый день впроголодь, а он вот имел круглый живот. Порода такая, что ли.
Был Кучеряш душевным человеком, по какому делу ни обратись — воспримет как родной брат. Недавно у Рыжего завалился плетень. Огораживать-то особенно нечего, на дворе один ветер гуляет, скот перевели; сено заготовлять рук мало, а все же было жаль плетень, уличная ребятня сделает из него ворох сухих палок, играючи, конечно, да хозяевам от этого не легче.
Завалился плетень, надо бы поставить, но мать в поле, а одному Рыжему не справиться. Ближе всех к ним жил Кучеряш. Петр без раздумий — к нему, а он как раз небольшую рыболовную сеть вязал. Горе, а не снасть, но вот Кучеряш умел делать, а Рыжий — нет. Оставалось ему пройти челноком ряда два. Мог бы сказать «погоди», а он тут же положил свои причиндалы на порог избы и пошел. Вдвоем они быстро поставили плетень на место и укрепили лучше прежнего.
Немножко странноватым был Кучеряш… Усердно добычливым. Все ребята, конечно, не без греха; за арбузами на песчаном плоскогорье за селом ползали на брюхе, прячась в кустах лебеды; за яблоками ломились через изгородь из жердей в заброшенный сад, впрочем, не такой уж он был заброшенный, просто некому охранять. А Кучеряш то морковь откуда-то притащит, то желтую дыню, и все друзьям: лопайте, дармоеды!
Никто за ними не смотрел. Отцы на фронте, матери в поле. Росли как дички на просторе, что тянут ветки во все стороны.
Первым, как всегда, загрузил свой ящик Митька Даргин. Он съехал с тока, и его быки, опустив головы, будто прижатые деревянным ярмом к земле, перетягивали друг друга то к одному кусту молочая сбоку большака, то к другому.
Возвращались уже в сумерках. В поле стало прохладно. Рыжий с Кучеряшем перебрались в переднюю повозку Митьки, просунули ноги в глубь ящика, в рожь, еще хранившую дневное тепло. Пара быков Петра и быки Кучеряша, не отставая, плелись без ездоков за головным ходком.
— Потрепись, поработай языком, — сказал Митька, ни на кого не глядя.
Но Рыжий знал — обращается к нему. В школьной библиотеке он перечитал все книжки. Его друзьям нравилось, когда он, полулежа на зерне, смотрел в небо и рассказывал, словно считывая с едва проклюнувшихся звезд. Но сейчас не хотелось говорить.
Темнело быстро. Свистел перепуганный суслик у норы сбоку дороги среди ржавых стеблей полыни, еле доносилось слабое блеяние овцы, это, видимо, из их Лугового все еще далекого села.
Вскоре послышалось завывание самолетов. Обычно они прилетали ближе к полуночи, но сегодня почему-то поспешили. Над тем местом, где за горизонтом была железная дорога и станция Раздельная, повисли в небе ярко-холодные синеватые ракеты. Они мерцали, от них отделялись тоже светящиеся капли и струйками стекали вниз, к земле, к зенитным пулеметам, что начали расстреливать парашютики осветительных ракет.
Потом торопливо захлопали разрывы зенитных снарядов. Это уже били по самолетам.
Возчики сидели в ящике, прижавшись друг к другу, и молча смотрели на приблизившееся к ним небо, лишенное привычного вечернего покоя. Быки шли медленно, будто в недоумении от всего, что происходило у невидимой отсюда железной дороги.
— Мой отец там, — смотрел Дмитрий в сторону Раздельной.
Герои романа воронежского писателя Виктора Попова — путейцы, люди, решающие самые трудные и важные для народного хозяйства страны проблемы современного железнодорожного транспорта. Столкновение честного отношения к труду, рабочей чести с карьеризмом и рутиной составляет основной стержень повествования.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.