Проводив его растерянным взглядом, Тара прошла в ванную комнату. Резко смазала ладонью тушь и брезгливо посмотрела на свое отражение. Череда пережитых фантастических ощущений померкла, когда она поняла, что совершали они это действо, в сущности, порознь. Не сложилось не только гармоничного, но даже слаженного соития. Каждый тешил что-то свое. Стыдно….
Даже ее спорный опыт общения с Рэндом, давнишние переживания его нахальства и грубостей, откровенное жертвенное страдание стояли на много позиций выше и, как оказалось, желаннее этого секса по уговору. И все же она хотела повторить сегодняшний эксперимент с тем, чтобы переиграть Рэнда в его хоть и характерном, но всегда неожиданном финале.
Тара догадывалась, что Рэнд не позволит ей упиваться игрой по ее правилам, однако затруднялась предположить, в какой момент и каким образом он противопоставит ее требованиям свою независимость. В этом Рэнд Кинкейд был непрогнозируемым даже для самого себя. Мера его покорности обстоятельствам была настолько призрачна, что он мог, вытерпев многое, вскипеть от малого, если это малое посягало на некий тайник в заповеднике его личности.
— «Круизные линии Кинкейд» объединяют восемь транспортных фирм, — констатировал Рэнд Кинкейд, когда в среду утром Тара появилась в офисе. — Все доходны, помимо одной — «Рандеву-Лайн». Хочу понять, с чем это связано. Так что зарезервируй-ка для нас каюту какого-нибудь трех-четырехдневного круиза этой линии…
— Нас? — переспросила помощница.
Рэнд сузил свои ореховые глаза. Он был не в духе, посмотрел холодно и не удостоил прямым ответом, лишь раздраженно проговорил:
— Тебе известно, на какой контингент рассчитаны круизные программы «Рандеву-Лайн»? Как, по-твоему, отнесутся служащие судна, если на его борту появится одинокий господин без спутницы? Скорее всего, заподозрят за ним какую-то практическую, далекую от круизных развлечений цель. А я хочу испытать на себе такой же сервис, который ждет любого среднестатистического Джо и его Джейн. Так что отправимся в круиз мы под вымышленными именами. Позаботься об этом.
— Я сделаю это… Рэнд, по поводу вчерашней ночи… — осторожно проговорила девушка.
Рэнд пристрастно оглядел шатенку в красном платье и болеро, надетом поверх наряда.
— Чего ты от меня хочешь, Тара? — с досадой спросил он. — Через пять минут здесь будет Митч. Давай не забывать, что мы на работе. Все, что ты собираешься мне сообщить, может быть отложено до вечера.
Хлопок двери заставил Рэнда вздрогнуть. Он никогда намеренно не унижал служащих, считая это чертой, более присущей Эверетту. Но и Тара по собственному капризу перестала быть просто подчиненной. Это не могло не вызвать осложнений.
Как еще должен был он прореагировать на ее нелепое желание говорить о прошедшей ночи? Рэнд заметил в ней и нежность, и терпение, но не мог относиться к этому иначе, чем к вымогательству. Понимая умом свою единственно возможную правоту, Рэнд тем не менее ненавидел себя, и в первую очередь за неспособность найти выход из этого нелестного положения принужденного.
Ему хотелось, чтобы Тара оставила его в покое.
Захлопнув дверь, девушка воинственно подошла к столу и оперлась на него ладонями, склонив напряженный корпус над тоненьким монитором его компьютера. Затем приблизила свое лицо к Рэнду и, цедя, проговорила:
— Знаю, чего ты добиваешься. Ты надеешься, что твоя грубость ранит меня и я сама откажусь от тебя. Возможно, однажды так и произойдет, но тогда на твой стол ляжет мое заявление об уходе, потому что после твоих стараний меня отвадить мне будет безразлична судьба компании, твое благополучие и благополучие твоих родных. Не знаю, чем именно чреват для Кинкейдов мой уход, но делаю вывод, что ничего хорошего вас в этом случае не ждет. В отношении тебя, привыкшего диктовать свои условия, Эверетт поступил чрезвычайно мудро. Чем ему насолили Митч и Надя, что он решил таким образом проучить их, не знаю. Да и не интересно мне это. Пусть это волнует тебя. И советую тебе думать каждый раз, прежде чем ты решишь вновь нахамить мне. Ты все понял?!
Рэнд без тени насмешки смотрел на Тару. Сейчас он видел совершенно иного человека, чем привык о ней думать. И это новое его обнадежило. С сильной и рассудительной женщиной иметь интимную связь и желательнее, и интереснее, чем с сентиментальной размазней. Поэтому он решил утешить ее, сказав:
— Прости меня, Тара. Я был неправ.
— Категорически неправ! — гневно выпалила она.
На это Рэнд лишь согласно кивнул и очень обрадовался, когда в дверь кабинета предупредительно постучали.
Тара выпрямилась и отошла от стола босса.
— Доброе утро, Митч, — невозмутимо поздоровался Рэнд.
— Привет, Рэнд. Привет, Тара, — сказал вошедший, выпуская удаляющуюся ассистентку из кабинета. — Милые бранятся? — насмешливо спросил он, не адресуя свой вопрос ни к кому конкретно.
