Один шаг между жизнью и смертью - [39]

– Помилуйте, Арчибальд Артурович, – пролепетал он, – все это, конечно, ужасно, но.., какое отношение это имеет к предмету нашего разговора?

– О, ни малейшего, – быстро ответил Арчибальд Артурович. – Просто вспомнилось вдруг ни с того ни с сего.

– Уф, – Арцыбашев немного натянуто рассмеялся, – а мне почудилось почему-то, что вы имели в виду нечто вполне определенное.

– Ни в малейшей степени, голубчик. Ни в малейшей степени. Хотя сейчас такое беспокойное время, что никто ни от чего не застрахован. Да вы и сами это прекрасно понимаете, иначе не обзавелись бы таким внушительным телохранителем.

– Это? – Арцыбашев украдкой оглянулся на столик, за которым сидел Филатов. Юрию уже принесли кофе, и он неторопливо потягивал его, пристально разглядывая телохранителя Арчибальда Артуровича. Левый глаз у него был слегка прищурен, словно он смотрел на мордастого качка через прицел автомата или окуляр микроскопа. Филарет развлекался. – Это просто знакомый. Случайно встретились, ну, он и увязался.

– А вы не смогли отвязаться, – с вопросительным оттенком уточнил Арчибальд Артурович.

– Не смог или не захотел – какая разница? Время беспокойное, вы сами сказали. Вы ведь тоже явились со знакомым. И потом, беспокоиться вам не о чем. Он не в курсе, и никто его не собирается ни во что посвящать.

– Почему? – неожиданно заинтересовавшись, спросил Арчибальд Артурович.

– Потому что он дурак, – с невольным вздохом ответил Цыба.

Арчибальд Артурович грустно покивал головой.

– Да, – сказал он, – это бывает. Я где-то слышал, что в организме каждого человека существует тончайшее, скрупулезно выверенное равновесие между интеллектом и физическим развитием. Как только начинают расти мускулы, немедленно ссыхаются мозги, и чем толще бицепсы, тем тверже лоб… Это ерунда, конечно, о иногда мне кажется, что в этом что-то есть.

– Несомненно, – поддакнул Арцыбашев, довольный, что разговор ушел от скользкой темы. Теперь он клял себя за то, что испугался завуалированной угрозы старого мерзавца. Нельзя было поддаваться, надо было делать вид, что ничего не понял, ужасаться кровавым подробностям и ничего не понимать. Тогда Арчибальду пришлось бы либо открыться пошире, либо отступить несолоно хлебавши. А теперь он может с чистым сердцем праздновать победу…

– Если мы договорились, я, пожалуй, покину вас, – связал Арчибальд Артурович. – Ваш знакомый явно соскучился и, как мне кажется, в данный момент занят тем, что старательно провоцирует моего.., гм.., знакомого. Мне бы очень не хотелось, чтобы они подрались. Они скрепили сделку рукопожатием и разошлись. Арчибальд Артурович, не оглядываясь, двинулся к выходу.

Его “знакомый” вскочил и заторопился следом. Арцыбашев вернулся к своему столику и встретился глазами с вопросительным взглядом Юрия.

– Занятный старикан, правда? – спросил он, усаживаясь.

– Гм, – только и ответил Юрий. Арцыбашев, слегка смутившись, взял свою чашку, отхлебнул кофе и скривился.

– Остыло, – пожаловался он.

– Ты удивлен? – съязвил Юрий.

– Ты что, обиделся? Пойми, старик, мне нужно было с ним поговорить. Это просто редкостная удача, что мы встретились именно здесь и сейчас. Старик собрался уезжать, а он был мне срочно нужен. Ну упустил бы я его, и что потом?

Взгляд у него был очень ясный, как всегда, когда он врал. Юрий очень хорошо помнил эту его особенность, а вот дружище Цыба, похоже, забыл, что они знакомы не первый день, и решил обвести его вокруг пальца.

– Брось, Женька, – сказал Юрий. – Я же вижу, что ты врешь, только не понимаю зачем. Сказал бы прямо: у меня деловая встреча, один идти боюсь Зачем было ломать комедию?

Арцыбашев вздохнул и с сокрушенным видом почесал согнутым указательным пальцем проклюнувшуюся на темени лысину.

– М-да, – смущенно сказал он. – Вот черт, как неловко вышло. – Ты прав, конечно. Извини. Я просто отвык от того, что можно подойти к человеку и прямо сказать, что тебе от него надо… Нынче все умные стали.

– Один я дурак, – закончил за него Юрий.

– Один ты дурак, – согласился Арцыбашев. – И это приятно.

– Ну да?! Ты вот что мне скажи, умник. С того самого дня, как мы с тобой встретились, я только и слышу: дурак, дурак… То от тебя, то от.., других. – Он хотел сказать “от Алены”, но в последний момент что-то заставило его запнуться и изменить конец фразы. – Так вот ты мне скажи: это оскорбление или диагноз?

– Честно? – после паузы спросил Арцыбашев.

– Если ты вообще на это способен.

– А ты еще и козел, оказывается, – проворчал Арцыбашев. – Если честно, то “дурак” в твоем случае – это, скорее, комплимент. Просто мы разучились говорить друг другу комплименты. Ну, вот что бы ты подумал, если бы я сказал тебе – так, между делом, в разговоре, – что ты порядочный, честный и принципиальный человек?

– Я бы решил, что ты белены объелся, – без колебаний ответил Юрий.

– Вот именно. А между тем это чистая правда, причем правда такого сорта, что пройти мимо нее молча просто не получается. Вот и приходится подыскивать синонимы.

– Да пошел ты, – проворчал Юрий.

– Сам ты пошел. Ты обладаешь уникальными свойствами, как какой-нибудь телепат или, скажем, бородатая женщина. Только бородатая женщина на своем уродстве гребет бешеные бабки, а ты со своей честности имеешь дырки во всех карманах. Это не правильно.