Один раз в миллениум - [12]

— Нет, не знала. Но почувствовала. Женщина всегда чувствует такие вещи. Он два раза незаметно посмотрел на часы. Наверно, торопился с кем-то встретиться. И на кухне было несколько одинаковых бутылок шампанского. Я поняла, что у него часто бывают женщины. Но я не ревновала. К чему ревновать спустя столько лет…

— А ваш муж? Он не спросил вас, почему вы решили поехать в Москву?

— Мы женаты уже много лет, и он мне вполне доверяет, — пояснила Элга, — и потом, я давно собиралась посетить Москву. Я объяснила мужу, что вызов прислал мой давний знакомый, и он меня отпустил.

— Когда вы уезжаете обратно?

— Через два дня.

— Последний вопрос. Вы знаете номер его мобильного телефона?

— Знаю, — кивнула Элга, — он дал номер личного мобильного телефона, и я запомнила его. Вы хотите, чтобы я ему позвонила?

— Нет, спасибо. У меня нет больше вопросов. Извините, что побеспокоил.

— Мне было приятно с вами разговаривать, — ответила Элга.

— Еще раз спасибо, — он поднялся с кресла. — Я хочу извиниться за свои вопросы, Элга. Понимаю, что невольно причинил вам боль.

— Ничего, — она кивнула ему в знак прощения, — как это говорят англичане, у каждого есть свой «скелет в шкафу».

Поцеловав ей руку, он вышел из номера и спустился вниз. В холле отеля нервно прохаживался Эдуард Леонидович. Увидев Дронго, он шагнул к нему.

— Наконец-то! Почему так долго? Что она вам говорила?

— О вашей прежней встрече, ей было приятно вспомнить ваши отношения.

— Конечно, — широко улыбнулся Халупович, — нам было очень хорошо. Поедем быстрее, в «Метрополе» нас ждет Фариза.

— Как вы сами считаете, кто мог позвонить вам, чтобы предупредить? Я имею в виду, кто из трех ваших женщин?

— Не знаю, — нахмурился Эдуард Леонидович. — Может быть, Элга? Хотя я не уверен. Голоса я не узнал.

Уже в салоне автомобиля, когда они отъехали от «Националя», Дронго неожиданно спросил:

— Скажите, Эдуард Леонидович, у вас бывают приступы депрессии?

— Нет, — усмехнулся Халупович, держа в руках сигару, — никогда. Иногда я нервничаю, срываюсь, но стараюсь брать себя в руки. А почему вы спрашиваете?

— Для себя, чтобы лучше понять ваш характер.

Глава четвертая

К гостинице «Метрополь» они подъехали через пять минут. Поздно вечером перед зданием Государственной Думы было не так много автомобилей и не было привычных заторов. Им пришлось пройти к метрдотелю и объяснить, куда именно они собираются идти. Метрдотель позвонил в номер Мамаджановой и, получив ее согласие, разрешил им пройти к лифту, чтобы подняться в номер. Они прошли по коридору. Дверь была уже открыта. На пороге стояла женщина. Она не была молода, но ее нельзя было назвать и пожилой. Очевидно, она следила за собой, так как была очень подтянутой, стройной. Если вспомнить рассказ Халуповича, то ей должно было быть под сорок. Однако в темных брюках и светлом джемпере она выглядела неплохо. На лице почти не было заметных следов макияжа, волосы собраны на затылке. Очевидно, она их ждала.

Женщина приветливо улыбнулась Дронго и угловато поцеловалась с Халуповичем. Для него подобный поцелуй был привычным приветствием, для нее, очевидно, несколько экстравагантным поступком. Но она ничего не сказала, лишь улыбнулась и пропустила гостей в номер. Халупович вошел первым и по-хозяйски устроился на диване. Дронго сел в кресло, она — напротив. У нее были бархатно-мягкие, светло-карие глаза, красивая посадка головы, длинная шея. Тонкие губы, плавная линия подбородка.

— Извини меня, Фариза, — начал Халупович, — уже поздно, но нам нужно поговорить. Мы приехали сюда с моим другом, который хочет с тобой побеседовать. У него необычное имя. Его зовут мистер Дронго.

— Очень приятно, — она не удивилась и ничего не спросила. Просто кивнула, словно Халупович все прошедшие годы только и делал, что находил ее и привозил к ней так поздно своих друзей.

— Дело в том, что у меня неприятности, — пояснил Эдуард Леонидович, — понимаешь, у меня погибла домработница. Как раз в том доме, где ты была.

Она внимательно слушала. Дронго нравилось ее спокойствие. Она не удивилась, не всплеснула руками, не начала перебивать говорившего. Она слушала старого друга, пытаясь понять, почему именно к ней пришли с подобным вопросом. Или ей уже была известна причина их внезапного появления?

— В милиции говорят, что она отравилась. Перепутала и выпила какую-то жидкость, — соврал Халупович, явно нервничая от ее долгого молчания. — Я не знаю, как объяснить ее смерть, поэтому привез частного эксперта. Он беседует со всеми, кто был в тот день у меня дома.

Она все еще молчала.

— Тебя, конечно, никто не обвиняет, — быстро добавил Эдуард Леонидович, — но рано или поздно придется перечислить следователю всех, кто был в тот день в моем доме. И поэтому я хочу, чтобы ты была готова.

— У тебя было много людей в тот день? — наконец спросила она.

— Что? Нет, конечно. Но мой помощник, водитель, домработница — они ко мне приезжали. Поэтому я и взял с собой частного эксперта, чтобы он со всеми поговорил.

— Пожалуйста, — она взглянула на Дронго, — вы и есть частный эксперт?

— Да, — кивнул Дронго, — если разрешите, я задам вам несколько вопросов.