Один против всех - [17]

- Мужики! - я оглядел свою команду.

По отдельности они мне все очень нравились, кроме разве что Димы Порфирина, а как они смогут работать вместе, покажет только практика. Обычно, из таких вот одиноких волков команды не получается…

- Честно скажу, - продолжил я, - плана у меня никакого пока нет. Во-первых, я только приехал, а во-вторых, не знал, с кем придется работать. Теперь - знаю… Думаю, за пару дней что-нибудь само в голову придет. Саня, с тобой связь через телефон держим?

- Да. На крайняк - можно здесь про меня узнать или на «Ксении». Ты, кстати, не надумал туда переселяться?

- Пока - нет.

Я поднялся и, оглядев собрание, сказал:

- Ну, пошел я. Значит, думаю, через два дня встретимся. Проводи меня, Саня.

Я распрощался с Порфириным и Кешей и мы с Годуновым вышли.

В зале танцевало несколько пар, из углов доносились томные вздохи влюбленных.

На выходе охранник Гоша вяло отбивался от лысого мужчины с ярко накрашенными губами.

- Проблемы, Гоша? - спросил Годунов.

- Он - не член, а туда же, лезет, - пожаловался Гоша.

- Пропусти его, все имеют право на свободную любовь.

Гоша посторонился, а лысый полез обниматься к Годунову.

- В зал, - ласково сказал ему Годунов, - все чувства только в зале!

Лысый с пониманием кивнул, послал нам троим воздушный поцелуй и изящно проскользнул в клуб.

- Гоша, запомни этого человека и пропускай его ко мне в любое время дня и ночи, - сказал Годунов, указывая на меня.

- Член? - спросил Гоша.

- Нет, друг!

Гоша внимательно оглядел меня с ног до головы, улыбнулся и кивнул головой.

- Понято. Друг.

Боюсь, что его представление о мужской дружбе сильно отличалось от моего.

* * *

Я распрощался с Годуновым и пошел по темной питерской улице. Дойдя до ближайшей арки, я оглянулся, у дверей клуба никого не было, и свернул в подворотню. По моим расчетам, именно в этот двор выходило окно нашей совещательной комнаты, и я не ошибся. Окно я узнал сразу, только на нем стояла старая некрашеная решетка. Вдоль стены я подошел к окну и осторожно заглянул в него. В щель между шторами были видны трое мужчин, стоящих у письменного стола и что-то обсуждающих, склонив друг к другу голову. Дверь комнаты открылась, и к ним присоединился четвертый мужчина - лысый, с ярко накрашенными губами. Обсуждение пошло более живо, но слов я, к сожалению, расслышать не мог…

Глава пятая

Как избавиться от хвоста

В гостиницу я шел пешком.

Погода хорошая, с Петроградской до Невского - крюк небольшой, можно не только прогуляться, но и проверить окружающую среду на предмет хвоста.

Я не спеша шагал по городу, смотрел на дома, которых никогда не видел, хотя всю свою жизнь, почти сорок лет, прожил в Питере, любил гулять по городу, сначала, когда учился в школе, - так просто, а став постарше - с друзьями, от одного пивного ларька к другому, благо Петроградская была ими густо усеяна от Карповки до Тучкова моста, где пивную экскурсию венчали два ларя на Блохина и бесплатный в ту пору туалет возле Князь-Владимирского собора.

Попутно я заходил в шопы и бутики, флиртовал со скучающими продавщицами, примерял шляпы и очки от солнца, и все это только для того, чтобы посмотреть в зеркало и убедиться в том, что никто за мной не идет, не стоит в нетерпении у дверей и не покупает ненужные вещи за соседним прилавком.

Так, в гордом одиночестве, я добрался до «Октябрьской» - гостиницы, где была моя временная штаб-квартира. Оставалось сделать не больше десяти шагов, чтобы под цепким гэбэшным взглядом швейцара переступить порог «Октябрьской» и почувствовать себя почти дома, но тут от стены отделилась мужская тень - мужичонка непонятного возраста в надвинутой на лоб кепке, с зажатой в зубах папиросиной.

«А во рту у тебя, братец, должна быть фикса, и на руках наколки», - подумал я с облегчением.

Хвост все-таки был. Возможно, мужичок потерял меня на пути к фрегату «Ксения» и теперь маялся бедолага, давно желая выпить и закусить, но боясь потерять меня окончательно и получить в результате неслабый втык во все возможные отверстия. В том, что втык будет неслабый, я не сомневался, как и в том, что мужичок приставлен ко мне питерской братвой, которая посмотрела видеокассету с моим притворным покаянием.

То, что мужичок не от Петра Петровича Сергачева, меня сильно порадовало - не хотелось иметь Сергачева своим врагом, потому что от его людей так просто мне было бы не уйти, а скорей всего - и не уйти вовсе. Сам крепкий профессионал, Сергачев окружал себя лучшими людьми, лучшими из тех, кого можно купить за деньги или соблазнить какой-то привлекательной идеей.

Я прошел мимо мужичка вольным шагом жуира, фата и ловеласа и на всякий случай снял купленные в одном из бутиков солнечные очки, чтобы блатной хвост убедился, что это именно я, и не манкировал своими обязанностями.

Хвост засуетился еще больше, натянул кепку до самой губы с прилипшей папироской и разболтанной походкой литовской шпаны пошкандыбал за мной, время от времени лихо сплевывая.

Убедившись, что хвост на своем месте и по ходу дела не отстанет и не потеряется, я свернул на Греческий проспект и начал высматривать какую-нибудь стройку. В двух шагах от Невского проспекта обязательно должны что-нибудь ремонтировать. Так было всегда.