Один против судьбы - [42]

Вена! Столица империи, населенной разными народами.

Его слегка познабливало. Никогда Людвиг не страдал от недостатка храбрости, но город с населением в четверть миллиона подавлял его.

Он приехал, чтобы завоевать столицу своим искусством. И не сомневался нисколько, что сумеет сделать это. Но с чего следует начинать?

В деревянном чемодане, обитом железными обручами и обтянутом матерчатым чехлом, хранилась пачка писем — от Вальдштейна к князю Эстергази, графу Кинскому, князьям Лихновскому, Лобковицам. Пусть остаются там как можно дольше.

Он не шел в их дворцы, пока можно было. Не хотелось, сбросив зеленую лакейскую форму, облачаться в красную или голубую.

Но может ли честный музыкант просуществовать, не прибегая к покровительству князей?

Давать уроки? Но ему самому надо еще совершенствовать свое мастерство. Он хотел бы учиться композиции у Гайдна, мастерству вокальной композиции у кого-то другого, он еще не знал у кого. Ему нужно совершенствоваться в игре на разных инструментах — на английском рожке, на флейте, кларнете, контрабасе. Труд композитора нелегок. Он не может да и не должен с одинаковым мастерством играть на всех инструментах, но он должен хорошо знать возможности гобоя, рожка, челесты — любого инструмента в составе оркестра.

Значит, ему придется работать за четверых!

Было бы нелишне записаться еще на курсы танцев, хороших манер, заняться верховой ездой, овладеть искусством фехтования. Он не позволит, чтобы кто-нибудь из господ, в жилах которых течет голубая кровь, превосходил в чем-нибудь его, художника! Да, но тогда уж не будет оставаться ни минуты свободного времени и не будет свободного гроша!

Так с кого же начать сегодня? С кого? С главы венских музыкантов — старого Мастера Иосифа Гайдна! Да, конечно.

Людвиг вскочил с постели. Полеживая на спине, человек ничего не добьется. Вон из дома, на улицу! У Гайдна надо будет узнать кое-что о венской жизни. Например, где можно взять напрокат рояль? И сколько это будет стоить?

Он начал поспешно одеваться и надел сюртук с широким воротником, служивший ему одновременно и пальто. Людвиг быстро сбежал по ступеням, стертым за долгие десятилетия.

Во дворе он остановился. В просторной мастерской, почти ушедшей в землю, раздавался скрип какой-то машины. Худощавый человек, одетый только в брюки и рубашку, налегая всем телом на длинную ручку, приводил ее в движение. Второй рабочий вкладывал в машину белые листы бумаги и поворотом ручки возвращал их обратно уже покрытыми черными буквами.

Это была типография! Таинственное место, где рождались на свет труды мудрецов и бездарных писак, откуда распространяются светлые идеи и глупость людская.

Людвиг сочувственно смотрел на рабочих сквозь грязное оконное стекло. Они начали работать еще на рассвете и кончат, когда стемнеет.

Людвиг, вздохнув, пересек маленький дворик и зашагал по улице, продуваемой резким осенним ветерком. Достав из кармана записку с адресом композитора, он справлялся у прохожих о том, как ему пройти к нужной улице.

Но, услышав, как на башне ближайшей церкви часы пробили девять раз, Людвиг остановился. Правила хорошего тона, усвоенные им в боннской школе воспитания, которой был для него дом Брейнингов, гласили, что в столь ранний час визиты не положены. И в голове возникла мысль: не Гайдна, а первого своего учителя ты должен навестить в Вене прежде всего! Ему-то ранний визит не будет помехой. Он уже гам, где земное время не значит ничего…

И Бетховен направился на кладбище святого Марка. Снова он спрашивал прохожих и по их указанию шел длинной прямой улицей к городским воротам, которым венцы дали имя «Штубентор». Он прошел сквозь них и сразу очутился за городом, оставив позади крепостной вал, обозначивший границу города.

Картина, открывавшаяся перед ним, была печальна. На широкой равнине не было ни единого домика. Она была мокрой и унылой. Вдоль дороги, покрытой лужами, торчали скелеты деревьев, листва на которых была оборвана ветром.

Он двинулся дальше, и вскоре в тумане потянулась кладбищенская стена. Людвиг прибавил шаг. Наконец он увидел ржавые ворота, их левая половина висела на одной петле. Длинные ряды крестов выступили из мглы и двинулись ему навстречу.

С грустью он оглядывался вокруг. Как найти место, где почило сердце Моцарта?

Людвиг бродил по кладбищу, пока не разглядел холмик свежей земли, на который откуда-то снизу вдруг упали комья глины.

И вскоре он очутился у края новой могилы, в глубине которой стоял могильщик. Старик оперся о лопату и удивленно воззрился на нежданного посетителя:

— Кого вы ищете? Моцарта?

— Да, сочинителя музыки.

— Музыканта? А у него есть здесь могила?

— Ведь это кладбище святого Марка?

— Да. Но уж я-то знаю на память всех лучших покойников. А вот Моцарта не знаю!

— Он был капельмейстер. Его опера «Волшебная флейта» идет в Вене уже второй год. Он умер в прошлом году, в начале декабря.

Могильщик наморщил лоб.

— Ага! Это мог бы быть тот… Его уже трое искали… И все иностранцы! Странно, почему это венцы не приходят. Вы, наверное, тоже откуда-нибудь, правда?

— Я из Бонна. Тоже музыкант.

— Так-так. Ну, этот похоронен здесь. Только вряд ли найдешь.