Один против судьбы - [20]
— Справедливые вещи пишет господин Шиллер, да и господин Гете тоже, — начал старый каноник. — Вольтера я тоже почитаю, несмотря на его нападки на бога. Но, мальчик, если ты хочешь познакомиться с глубочайшими мыслями, какие только человеческая рука наносила на бумагу, читай Платона, Гомера, Сенеку.
— Я бы очень хотел, но мое образование так ничтожно! — вздохнул молодой музыкант. — Школу я посещал лишь до десяти лет. Только к гимназии подготовился. Отец всегда твердил мне: «Прежде всего учи латынь, остальное можешь спокойно пропускать мимо ушей. Она нужна тебе, чтобы ты мог петь в церкви». Так что по-латыни я немного читаю, а греческого не знаю совсем, даже алфавита не знаю.
— Это не страшно. Ты можешь читать в переводах.
— Я в самом деле отстал во многом. Я больше времени сидел над нотными тетрадями, чем над школьными. С немецкой грамматикой у меня идет настоящее сражение. Что касается счета, то и здесь несчастье: если кое-как справляюсь с умножением, так с делением не в ладах!
Людвиг опасливо ожидал, что каноник ужаснется его необразованности, но тот спокойно произнес:
— Я знал людей, которые отлично умели считать, но образованными не были. И я знаю таких, которые превосходно знают грамматику, но не видят дальше собственного носа. Тот же, кто полюбит мудрость древних, не может сам не стать мудрее.
Старик был снисходителен к нему, но Людвиг все-таки считал себя совершенным неучем. Франц Вегелер, Кристоф и Лорхен Брейнинги прекрасно разбираются в немецкой литературе, говорят и пишут по-французски без ошибок, иногда даже участвуют в спорах взрослых, и ученые мужи выслушивают их вполне уважительно.
У Людвига мыслей много, но язык отказывается служить ему. Пока он подыскивает нужное слово, речь уже идет о другом. Образования ему и в самом деле не хватает. Вот если бы он знал этих древних писателей, о которых говорил каноник!..
Людвиг с головой окунулся в чтение, поглощая сочинения древних и книги современных писателей. Но во время бесед у Брейнингов по-прежнему хранил молчание. Опять он усаживался в уголок и сердито хмурился, когда кто-нибудь приближался к нему. Только госпожу Брейнинг он не отпугивал своим неприветливым словом. А она обязательно находила Людвига в его убежище.
— Тебя кто-нибудь обидел, Людвиг?
— Нет.
— Может быть, ты кого-нибудь обидел?
— Тоже нет.
— Так почему же ты сидишь такой потерянный?
Он молчит, опустив глаза. Она не спрашивает больше ни о чем.
Но и она знает лишь одно лекарство для него: образовывайся, учись, читай! Он бы и рад, да нельзя же одновременно играть на рояле и читать! И не может человек играть на обеде у его светлости и в то же время учиться французскому!
Людвиг не жалел сил, стараясь пополнить свои знания. Читал по ночам, дорожил каждой секундой. И постоянно ощущал, как он отстал от молодых людей, бывавших в доме Брейнингов, понимал, что Франц Вегелер и его друзья только еще раздумывают над тем, кем быть, а у него уже есть имя. Заботливый Нефе всячески содействовал его славе. Недавно Людвиг прочитал в газете:
«Этот молодой гений заслуживает того, чтобы оказать ему поддержку и дать возможность ездить с концертами. Если он будет продолжать, как начал, он станет вторым Вольфгангом Амадеем Моцартом».
Но к чему все это, если «второй Моцарт» явно чувствует, как неловок он в обществе, неуклюж, необразован. Пробелы в образовании сковывают его, будто кандалы. Нефе самоотверженно помогает ему, советует, добывает книги, но признает, что и в музыке Людвигу образования недостает.
Он делился с ним своими познаниями со всей возможной щедростью и наконец вынужден был сказать ему:
— Скоро, Людвиг, я уже не смогу быть полезным тебе. Ты должен ехать. Ехать в Вену, к Моцарту. Только он может учить тебя.
Неслыханно смелый план! Моцарт — бог музыкального мира. В Вене есть и другие мастера композиции — например, Глюк и Гайдн, но они уже стары и миновали вершину своей славы. Мир верит в восходящую звезду, в Моцарта — пианиста, прославленного с детства, композитора, создавшего мелодии, благозвучнее которых человечество еще не знало.
Людвиг Бетховен тоже верит в Моцарта, но его охватывает страх при мысли, что он окажется лицом к лицу с великим Моцартом и скажет ему: «Я хочу быть вашим учеником!» Такое возможно только в воображении.
— С какой стати Моцарт будет интересоваться каким-то пришельцем из Бонна? — спрашивал он.
У Моцарта
Беседа так стремительна, что собеседники не могут усидеть на месте. Один розоволицый, светловолосый, другой, смуглый, с резкими чертами лица, брюнет, — оба не уступают друг другу в стремительности речи. Комната невелика, к тому же ее загромождает большой рояль, и они мечутся по свободному пространству, как разъяренные львы. Иногда они невольно уступают друг другу, когда чувствуют, что могут столкнуться.
Они говорят то по-итальянски, то по-немецки. Оба возбуждены и сильно жестикулируют. В речь немецкую иногда вплетаются слова итальянские, а в мелодичную итальянскую вдруг врываются грохочущие немецкие фразы. Их пылкая беседа совсем не ссора, это всего-навсего дружеские переговоры композитора и либреттиста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.