Один прекрасный вечер - [3]

И тут в голове Роберта мгновенно созрел план. Подобной стремительности в тактике он научился, когда служил в армии Роберт вдруг понял, зачем Господь послал эту незнакомку в его город и какой цели она послужит. Да, он использует ее как орудие, каким она и является по замыслу Божьему. Она поступит так, как он велит ей поступить, потому что у нее не будет иного выхода. Роберт добьется того, чего хочет.

Исполненный решимости, Роберт пробрался сквозь толпу к статуе – и к принцессе.

Правосудие наконец свершится.

Глава 2

Если не можешь видеть жизнь со светлой стороны, потри темную, и она заблестит как зеркало.

Старики Фрея-Крагс

Принцесса Клариса Джейн Мария Николь Лили, переведя дыхание, смотрела, как самые любопытные пробираются к помосту.

Они смотрели на нее, молчаливые и испуганные, одетые в черные и грязно-коричневые цвета. Местами она видела яркие пятна светлых и рыжих голов, но у большинства женщин головы были покрыты платками, а почти все мужчины носили шляпы. Жители города явно не бедствовали, но она не увидела ни одного улыбающегося лица, ни одного яркого наряда, ни одной кокетливой ленточки в волосах. Казалось, жители города пали духом, словно Господь закрыл им глаза и они разучились радоваться яркому солнышку и лежавшим на прилавках букетам цветов, от которых исходил тонкий аромат.

Правду говорят о шотландцах в Англии, что они унылые и тусклые. Эти люди действительно в ней нуждались. Нуждались в том, что она могла им предложить.

Клариса снова погладила крестик на шее. Этот крест хранил ее от бед и должен был приносить удачу. Увы, последние несколько месяцев удача от нее отвернулась. Возможно, потому, что тревога, не дававшая ей ни минуты покоя, довела ее до отчаяния, взяла над ней верх и пробралась наружу, сквозь маску непоколебимой уверенности, проявила себя в тоне голоса, улыбке, осанке. Именно поэтому ей пришлось пересечь границу и уйти в Шотландию. Англия исчерпала свое гостеприимство, и ей пришлось искать заработка.

Она не имела права на провал. Слишком многое зависело от нее. Практически все.

Клариса обладала природным даром к имитации, и сейчас этот дар в очередной раз выручил девушку: в голосе ее появился легкий, но хорошо узнаваемый шотландский акцент.

– Добрые люди Фрея-Крагс! Я могу сделать дурнушку красивой. Могу сделать так, чтобы прыщи исчезли с лица. Могу вдохнуть румянец в бледные щеки, и девушка привлечет внимание любого мужчины. Я могу оказать помощь джентльмену в делах сердечных. Но, дамы, – Клариса многозначительно подмигнула, – вы ведь не станете отрицать, что малая толика мыла сделает самого уродливого мужчину неотразимым?

Несколько женщин постарше ухмыльнулись и толкнули локтями в бок своих мужей. Мужчины в ответ что-то пробурчали.

Клариса улыбалась им. Она всегда им улыбалась. Несмотря ни на что. И часто добивалась от них ответной улыбки.

– Что вы продаете, мисс? – спросила полногрудая молодка.

– Счастье, – не задумываясь ответила Клариса.

– Счастье можно купить и в пабе, – сказал пышущий здоровьем молодой человек. Грязная, плохо сшитая одежда свидетельствовала о том, что он холостяк. Он подталкивал локтями своих друзей и громко хохотал, но под пристальным и серьезным взглядом Кларисы как-то сник и покраснел.

– Вы в самом деле можете купить счастье в пабе? – обратилась Клариса к юноше и его друзьям. – И когда проснетесь утром е мерзким привкусом во рту в холодной одинокой постели, придите ко мне и скажите, что счастливы, чтобы и я могла посмеяться.

Клариса устремила взгляд к хорошенькой девушке с полуоткрытым свежим ртом, которая понимающе кивнула в ответ, не сводя глаз с Кларисы.

Теперь, когда первая недоброжелательная реплика была успешно парирована, Кларисе предстояло закрепить успех.

– «Кто ты такая, – спросите вы, – чтобы заявлять, что способна решить наши сердечные проблемы?» Меня зовут принцесса Клариса.

Джентльмен лет тридцати шел к платформе. На губах у него играла ленивая недоверчивая усмешка. При виде его Клариса забыла о том, что делает. Она расправила плечи и натянулась как струна. Она смотрела на идущего к ней господина во все глаза. Стоя на этой импровизированной сцене, она забыла роль и понимала, чувствовала лишь одно: этот мужчина смотрел на нее так, словно хотел вывернуть наизнанку ее душу.

Клариса привыкла к вниманию. Внимание толпы было главной составляющей ее успеха, и все, что она говорила, ее одежда, жесты, улыбки – все служило достижению этой цели.

Но этот мужчина не был просто одним из многоликой толпы. Он отличался от всех прочих. Одежда на нем была простой и удобной, но скроена лучше и ткань побогаче. Клариса решила, что перед ней богатый фермер, возможно из мелкопоместных дворян. Или купец из Эдинбурга. Он возвышался над толпой по меньшей мере дюйма на три из-за огромного роста, и во всем его облике ощущалось сильнейшее мужское начало, бросавшее вызов всему, что составляло женское начало в ней, Кларисе. Волосы у него были черными как вороново крыло, поглощая даже яркий свет солнца и трансформируя его в сполохи серебра. У него было лицо человека, много повидавшего на своем веку. Орлиный нос, крепкие скулы и глаза. О, эти глаза!