Один плюс три - [3]

— Блин, куда мы попали? — пробасил в это время Николаевич.

Пожал плечами, посмотрел в глаза шофёра. Там был испуг, но такой какой-то притушенный.

«Опасения я тебе сейчас собью, хлопчик». — Слушай, э, мистер БИН, а не сходить ли нам в разведку-с?

— Опьять, А ты, не Рома, ты — Рэмба, недоделанный, — мистер, сумев соединить два слова вместе, разобиделся. — Рэмба, недоделка деревянная! Разведчик хренов. Бу-бу-бу, в смысле — мат.

Опаски из глаз исчезли, и там уже были гнев и молнии. Притушенное бешенство. «Точно — Зевс! Чуть-чуть я перебдел… Сейчас тебя, Рома, будут пинать, возможно, ногами!»

— Николаич, пойдём, осмотримся, а?

— С тобой только в разведку ходить! — бросил Иван Николаевич, и по дуге, обходя меня, болезного, пошагал смотреть соседский двор.

Поплёлся следом отпечатком. Борисов щелбанами проверил натуральность горшков висящих на рогулях изгороди, а я заглянул за искусно сделанную изгородку. Увидал просторный дом под черепичной крышей, с толстыми стенами белёными известью, с малыми окошками и синими наличниками, дорожки мощёные диким камнем, скотский баз, халупки и местную газонокосилку — рогатую козу. Двор был весь в травке гусиные лапки и цветущем полевом вьюнке. А на крыльце сидел рыжий кошак. Глаза кота были испуганными…

Борисов хмыкнул, оставив фланг неприкрытым, мы пошли дальше. Вышли на дорожку, осмотрелись. Людей не было видно, поэтому мы осматривали объекты. В том числе и местное Солнце. Справа и перед нами, постройки были старыми, столетней давности. Ну, как мне писано было. А вот слева — парк с оградой, магазин «Мебель», ДК, бульвар с каштанами из нашего времени. Так-то!..

— А где кафешка? — Николаич показал рукой на «Мебель». — А это что? — рука показывала на легковой автомобиль перед главным входом почты.

Опять дуплето. «Мебель» появилась года два назад. Там у меня. А машину — «Ниссан» Микра красного цвета бросила какая-то бизнес-вумен местного разлива, из, хе-хе, коопертива «Насосали». Это вслух не сказал. Я только плечами пожимал. И вообще, чувствовал себя, пока что неважно, как манекен, говорящий, прямоходящий за кем-то, с шорами на глазах. Нервные окончания не испытывали ничего, жара не действовала. Внутренний ледок таял, но слабенько. В голове — настройка, настройка…

Дошли до машины, моя голова вяло крутилась в разные стороны, выхватывая разные местные объекты…

— Плохой из тебя разведчик, Рома, — вдруг прогудел Николаич.

— Это почему же?

— Ты, Матроскин, на номер посмотри. Внимательно посмотри…

«Номер как номер — Е 470 ЮТ, 161 регион и триколор», — это опять про себя. Меня больше заинтересовали вывески. На почте — ЕВРАЗИЙСКАЯ КОНФЕДЕРАЦИЯ. ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ г. ЯСНЫЙ. На другом, уменьшенном, значилось — ПОЧТА. ТЕЛЕГРАФЪ. ст. ЯСНАЯ. Ясный, Ясная, мне было пока ничего не ясно…

И забава привалила. Из двери старой почты-телеграфа вышли два мужика. Увидали нас, открыли рты и скрылись, мелко крестясь. Николаич сел в это время в «Ниссан». Машинка явственно так просела.

— Прихватизируем? — наклонился к окну со стороны пассажира.

— Чево? Чушь не пори! — обронил Николаич, и это слово он не знал, совсем, это если судить по лицу. — Чево добру пропадать! Пущай постоит в гараже, чай овсов ня надойть!»

Николаич сказал — Николаич сделал. Правильный есть пацан, Николаич!» Через три минуты Микра стояла в уже закрытом гараже, куда мы её закатили, не заводя мотор.

— Ну вот, у лялек игрушка есть. Пойдём, Ромыч, порадуем девочек, — промурлыкал гешефтмахер, а я стал оглядываться, искать соседского кота…

Зашли на почту, я закрыл на засов служебный вход. Этой привычки было недели полторы от роду. И в прошлой жизни. Просто беда. Или нет? Мысли скакнули. «Сколько их там, лялек, кстати?»

Надобно было узнать, но как-то так издали, этот момент добавки компаньонов. Женское плямя на почте — оно такое…навязчивое. Волнуясь, я как орк косолапый, поплёлся за насвистующим расслабленным Николаичем. Почему орк? Потому что они не потеют. Вроде как не потеют. Или потеют? Короче, шёл, переживал и рассматривал коридоры, двери, окна. Панели из МДФ, абрикосового цвета краска, а пол имел ровную поверхность без всяких выступов, труб и порожков.

Николаич дойдя до двери операционного зала насвистывать, перестал, видно осознал, что новинки будут, не очень благосклонно оценены и восприняты. На такой вот ракурс будущих событий видимо Борисов насвистел, а я решил, не вступая в долгие разговоры с этими самыми лялями, дождаться перерыва. Моя голова стала распухать от впечатлений!..

За это время, мы, минуя оперзал в абрикосовом цвете, дошли до двери с табличкой: «Комната отдыха». И в этом тупичке планировка была совсем другой. Здесь эта комната занимала место кабинета ведущего специалиста у меня там, только с выходом сразу в коридор. Николаич распахнул дверь и, оставив её открытой, прошагал к столу.

«Что я в стенку пойду что ли? Я ж не Каспер какой!» Остановился на пороге. А за накрытым белой скатертью овальным столом сидели три женщины, лицом к нам. Одна, постарше, две — моложе её лет на двадцать. Тётя, с волевым лицом, хе-хе, майора, привыкшая «повелевать» женским коллективом, носила на голове замысловатую причёску цвета «рубин RF5». Устав видно это позволял. А молодые были блондинками, натуральными, короткостриженными. И, грубо говоря, ефрейторами почтовой службы.