Один плюс три - [20]

— А у тебя с Евсиковым, что, проблемы?

— Агхи-пгоблемы, Даю слово джедая, — возвестил нам войсковой старшина. «Ого!» Я и машину медленнее повёл.

— Ну, ты выдал, мля! — оторопел Борисов.

— У вас толковали: «Нет человека, и нет проблемы»? От нас — кивание. — Золотые слова. Кто это сказал? Питерские?

— Не, один усатый кавказский дядька.

— А, знаю. Сталин, генсек ВКП (б). Ох. Ну и выверты у местной инфосферы! — мы ахнули. — Это, что я отчубучил?

— Ты, дядя Пушкин, — «почти литературно» отреагировал Борисов.

От атамана — много американских слов. «Фа-фа-фа», в переводе. Поглядывая на вопящего атамана, мараковал, что слушаю выпускника средней школы успешно списавшего на ЕГЭ. Ученика начала 21 века. Мысль здравая, одинокая, и благополучно мною забытая.

— Атаман, ну ты выдал, мля! Борн, паркуйся у поребрика!..

У РДК уже собралась большая толпа, в которой успешно растворились офицеры Ястребова. Жители станицы, человек триста, в праздничной, яркой у женщин, одеждах, разбившись по кучкам, оживлённо делились впечатлениями.

— Это, что я последний об отряде узнал? Ну, кумушки! — пыхнул атаман и вылез из машины…

— Господа офицеры, становись в две шеренги! Офицеры построились. Станичники жадно стали ждать представление. Их взгляды и офицеров и машину обжигали.

Шатров толкнул приветственную речь, потом местный батюшка, потом воинский начальник Евсиков. Офицеры были всем этим прилично ошарашены, а мы мирно сидели в «Ниссане», дожидаясь конца длинного «партсобрания», как выразился Борисов.

— Смотри, Борн, а в РДК кто-то есть! Вон личико видишь? — воскликнул Николаич. И, правда, на втором этаже, там, где находился танцзал, виднелось женское лицо.

— Это что ещё одна проблема? — только и успел сказать.

Меня вытащили на всеобщее обозрение, атаман решил сразу поставить все точки над «и» в споре с Ястребовым. Есаул, похожий на актёра Сергея Стрельникова (Чапай), спор сразу проиграл; офицеры, покинув строй, взяли нас в плотное кольцо. Посыпалось столько вопросов, что не успевал отвечать. Меня вертели, щупали материал БЖ и униформы, смотрели «Узи», пистолет, джип. Вели себя совсем как дети. «Хороши детки, Первая Мировая, потом Гражданская война, наверное, воюют это самое. И глаза. Какие они жёсткие». Шатров, снисходительно улыбаясь, стоял на порожках РДК. К нему протиснулся конный гонец и, свесившись с седла, что-то прошептал на ухо. Снисходительность у атамана сразу испарилась, лицо пошло пятнами, стало удивлённо-озадаченное. Офицеры сразу сообразили, что ещё что-то случилось. И меня турзучить перестали. Атаман, надолго задумался, смешно жуя нижнюю губу, потом, спешил нарочного, с седла выдал свежую новость дня:

— Господа-станичники, — голос у атамана набрался силы, — прошу тишины. Тишина наступила мгновенно. «Да Шатров — оратор!»

— Господа, как только что мне сообщили — на станцию Каменская, прибыл поезд с Его Императорским Величеством Николаем II. С семьёй, Свитой и кордебалетом Мариинского театра, — произнёс с патетикой в голосе. Что тут началось! В воздух полетели фуражки. Офицеры — многие на коленях — запели «Боже, царя, храни». Крики «уря» станичников. Оргия верноподданнических чувств, ей богу. Я чуть не оглох. Атаман еле-еле успокоил всех. Потом станичное начальство повело обустраивать воинство есаула в казарму, стоящую напротив ДК.

А мы, самостоятельно, пошли решать проблему с новым персонажем, увиденным в окне танцзала. Ага, сами, Шатров возник сразу, как только нам открыли дверь. Встречала нас Аэлита Панкова, двадцатитрехлетняя руководительница кружка аэробики, которая из 2 декабря 2015 года попала на…

— … карнавал, правда, мальчики?

— Ага, самбо белого мотылька! Плюс Николай II с семейкой а, тебе, Аэлита, в кордебалет надо.

Панкова довольно спокойно восприняла весть о том, что её занесло в 1912 год. «Или склад характера авантюрный, или перенос с сюрпризом для всех. Или для меня». Фигурка, конечно, точёная, темно-синие топик и шорты сидят идеально. И карие глазки блестят так липуче, что так и хочется посоветовать: Аэлита, не приставай! Вечером разберёмся. Сочная сексуальность Аэлиты так взбудоражила Шатрова, что он забыл осмотреть ДК, и передал ей домик с сайдингом. Пришлось её везти к этому дому, три минуты пешком, она даже не переоделась. Домик Аэлите понравился, и она его обошла, таская нас за собой, паровозиком. Взгляды Борисова и Шатрова, так и прилипли к шортикам Аэлиты с надписью «Touch me», я их еле оторвал от этого дела. Атаман успокоился лишь тогда, когда у Аэлиты был недельный запас продуктов от соседей. Оплатил атаман.

— А теперь, э, Аэлита, прошу извинить, э, служба-с, — расшаркивался минут пять атаман. Смотреть на это было презанятно. Аэлита-то глазки всем нам строила.

Поехали в правление округа. Там атаман, целый час, рулил округом. А мы с Борисовым бродили по «посольскому кварталу». Почему так? Просто кому-то из старого начальства пришла в голову здравая мысль поселить всех чиновников Сальского округа, в том числе и семейных, в дома, похожие на ДОСы Советской Армии. Получился целый квартал городских двухэтажных домов, с огородами и палисадниками. Был даже небольшой базарчик. Поблизости находился и большой лабаз купца Парамонова.