Один плюс три - [13]

Но дольше всего все смотрели на юг, на морской залив с пляжем. Подначальные опять заядло заспорили, кто их туда поместил, а есаул мечтательно проговорил:

— Роман Михалыч, а недурственный нам парк достался, да и пляжик дюже хорош. Погуляем!

— Погуляем, — нехотя отозвался войсковой старшина. «Да, ты, тот ещё прожигатель жизни», — недобро подумал о Евсикове атаман. За месяц, что прошёл с назначения Евсикова на пост военного руководителя округа, Шатров так с ним и не сработался. Был Евсиков ярым индивидуалистом, и лез, куда его не просили. «Карьерист, прям зло берёт».

— Господа, хватит спорить. Время, бог даст, всё расставит по местам. Едемте, господин есаул, в правления, — просьба ко второму лицу округа вышла черствая по тону.

Евсиков, всю дорогу помалкивал, сообразил товарищ, что атаман им недоволен и что-то записывал в блокнот. В целом делал всё правильно: я, типа, занят, меня не трогайте…

В правление Шатрова было суматошное движение, и самое интересное, о домовладении, что нашёл атаман, никто ничего не доложил. «Чому так? Нехай, сам поеду». Надавал ЦУ, поправил амуницию, перекрестился и сел в пролётку. «Надобно полюбовно сладить». Интуиция долбила, что с соседями атаман должон справиться. А своему чутью Шатров доверял.

Глава 7

Молча, отобедали. Подумать-посоображать о том, какое лихо забросило нас в вековой давности станицу, мешало благодушие. Непробиваемое.

Вернулись в прихожую и сходу попали на показ летней моды 2014 года. Девушки устроили дефиле одеяний, которые везла в Сочи «астраханская дива», любовница Ардальона, Анжела. Четыре чемодана были вскрыты, женские вещи валялись по всему дому. Их было много и ляльки продемонстрировав самое сногсшибательное, стали делить это богатство. Борисову достался чемодан Ардальона. Костюмы, обувь ему подошли по размеру, как говорится тютелька в тютельку.

— Будешь, Борисов, вождём в европейской одежде. Вон тебе как «Pierre Cardin» и «Adidas» идут.

Мне достался ноутбук «Toshiba» Ардальона, мобильник и две «флешечки» по 4 терабайт каждая. Решил их оставить на вечер. Эльзе ничего не досталось, а что есть во флигеле, я не знал. Выход нашла Зося, даже оторопел, когда из спальни Лолиты она принесла швейную машинку «Husqvarna» 1996 года выпуска и пачку журналов «Burda» с выкройками, потом куски ткани. Начиналось великое проектирование «тряпок» для Эльзы. Нам там место не нашлось, я и Борисов, занялись простой мужской работой.

На улице проверили технику: бензин в машинах, масло, шины, свечи, свинтили номера; потом залили воду в пластиковую бочку на летнем душе.

— Смотри, Николаич, огород у меня уменьшился, газовая «воздушка» пропала.

— Надо в огороде, что-то посадить, лето ведь, — посоветовал Борисов. Покормили кур, затем я открыл гараж. — А зачем тебе американская каска?

А я с удивление рассматривал мотоцикл «Урал» с коляской, в камуфляжной расцветке. На брезенте коляски и лежала названная каска. Там же стояли два велосипеда — детский и дамский. Промолчал.

Пошли смотреть, что было в летней кухне, недействующей, но с настольной газовой плиткой, действующей. Газовый баллон был почти полный. Потом залезли в погреб, вылезли оттуда слегка «уставшие» от домашнего вина и с банками домашней закрутки в руках. Дошли до двери и увидели толпу казаков перед воротами. Казаки класса «любопытные», вид «местные». «Выспались, станичники?»

Оставив банки на кухне, прошли в зал. Телевизор гудел какой-то музыкальный клип, Зося с Лиэль на полу кроили, Эльза смотрела в окно. Обрадовала:

— Борн, эти казаки тебе сейчас забор сломают!

Посмотрел, действительно, парочка казаков уже оседлали забор. Ещё с два десятка стояли на дорожке, беседуя про наши души…

— Фу, Борисов, где ты опять выпил, в гараже? И ты, Борн! — принюхалась Эльза. Борисов не отвечая, что-то обдумывал. С пола донёсся голосок Лиэль:

— Надо что-то написать, что бы они ни лезли.

— Карантин. Вход запрещён! — придумала Эльза.

— Ага, а потом появится местная бригада психиатров с дюжими санитарами, хвать всех! — выдала Зося и все обеспокоенно посмотрели на меня.

— Так-так, Лиэль, пиши, переодевайся, и пойдём вешать предупреждение, — спокойно откликнулся.

— Почему я?

— Счас, за неподчинение, Борн тебя на губу отправит.

Поднялся шум. Я в это время, сходив в спальню Лолиты, нашёл там альбомный лист, фломастер и две кнопки-шпажки. Принёс.

— Пиши — карантин. Я пойду, спич для казаков придумаю.

— Борн, зачем ты мою дочь, туда, отправляешь! — взвилась Эльза.

— А кто идею подал? Та не съедят там твою, Лильку! — Борисов её одёрнул.

Я вышел. Закурил на крыльце и, посматривая на казаков, обдумывал свою «речь». Казаки с забора слезли. «Вот это правильно, ибо частная собственность». Гул их голосов стал сильней. «Счас выйдем». Дождался шагов в коридоре за прикрытыми дверьми и, не оглядываясь назад на Лиэль, пошёл к калитке. Мне было весьма не по себе. Перед калиткой до меня и казаков донеслась автоматная очередь со стороны вокзала.

«Кто это там шмаляет? А, казаки тоже, смотри, стали волноваться». Казаки, отхлынув до дороги, смотрели, то на окна дома, то на меня, то в сторону вокзала, тихо волновались. «Что вы крутитесь, счас «Чапай» вам речь толкнёт!» В общем, вышел я за калитку, сделал три шага влево и сказал: