Один на Земле - [2]

отделив Человека от мира Духа непреодолимой межой, укоротив его земной срок, оставив

одиноким и беззащитным, но… самостоятельным.

Наступил поворот в эволюции человека. Возникла необходимость самому заботиться о

хлебе насущном, в труде добывая пищу. Так появилась охота, а потом скотоводство. А затем ...

– неравенство.

Это было начало разворачивающейся великой драмы под названием «Жизнь на планете

Земля». Человечеству предстояло пройти через эпоху конфликтов, убийств и войн – эпоху

взросления.

Ч А С Т Ь 1.

Г л а в а 1. Г У С И – Л Е Б Е Д И.

Предки Николая были родом из деревеньки, расположенной в самом сердце озёрного края.

Крупные озёра в обрамлении мелких, малых рек и проток перемежались непроходимыми

лесами и болотами. Заросшие высоким тростником и густыми травами в чередовании открытых

плёсов, лесные озёра и старицы были излюбленными для множества водоплавающих птиц, при

перелётах стаями останавливающихся здесь. Глухие труднодоступные места, речные поймы, заболоченные травянистые луга среди камыша, осоки и рогоза – мир сокрытый от глаз человека, для многих из них стал родиной.

Дед Николая был страстным рыбаком и охотником. Часто он с друзьями, такими же

увлечёнными, ездил на далёкие расстояния охотиться на дикую утку – лысуху. С охоты дед иногда

привозил целый мешок битой птицы. Семья отказывалась есть эту дичь, – их мясо пахнет рыбой, ведь утки кроме прочей живности и рыбку ловят.

Этих уток бабушка ощипывала, потрошила и продавала на базаре. Время было тяжёлое, послевоенное. Птица шла нарасхват.

Однажды дед уехал на охоту и задержался на несколько дней. Бабушка, предчувствуя беду, встревожилась.

Но вот послышался гул мотора, отворились огромные ворота, и во двор задом въехал

грузовик. Шофёр и дед с двух сторон окрыли борта.

– Принимай, хозяйка, – как-то нерешительно сказал дед, коротким брошенным взглядом, пытаясь поймать произведённое на неё впечатление.

Маленький Коленька стоял со всеми, кто выбежал встречать деда.

Бабушка, стоявшая рядом, бросилась на колени и запричитала:

– Что ты сделал, Ирод окаянный! Ты ж погубил всю семью, весь наш род. Господь

отступился от тебя, когда тебя бес попутал! Что ты наделал! Как нам теперь жить?

– Да как-нибудь,.. с Божьей помощью, – буркнул дед, шаря в карманах брезентовой куртки.

Достав оттуда кусок газеты, сосредоточенно ловкими движениями стал скручивать "козью

ножку".

Коленька не мог понять, почему так кричит бабушка, показывая рукой на странный

белоснежный ворох, наваленный в кузов грузовика.

– Как ты можешь надеяться на Его помощь, если сам отступился от Него! Ты навлёк беду на

весь род! – Не могла уняться бабушка.

– Да не голоси ты, – ему было неудобно перед приятелем. – Всегда люди охотились. –

Присев на скамейку, стоящую рядом с бревенчатой стеной избы, и словно ища опору, прислонился к ней спиной. Неторопливо закурил. – Охота кормила их. Птица давала мясо, перо и

пух. – Он пытался весомыми доводами, привлечёнными из седой древности, вытравить

зарождающееся в себе чувство вины. – Подушек и перин наделаешь. – Дед старался убедить в

своей правоте в первую очередь себя. – Для младшенькой пора приданное готовить. – Он не знал, какие ещё аргументы привести в своё оправдание. – Да и самим ещё не поздно на перине поспать.

– Криво усмехаясь, он бросил взгляд в сторону дружка. – Будешь спать у меня на лебяжьей перине

как царица!.. Принимай! Двадцать девять их, ...двадцать девять штук! – Он закурил, пристально

вглядываясь вдаль, туда, где чёткая линия горизонта разделяла синее небо и тёмно-коричневую

вспаханную землю, словно стараясь там найти поддержку.

– Запомни, Иван, теперь мы остались без Божьего покровительства. Никогда, никогда нам не

будет прощения! – Сказала, поднимаясь с земли, бабушка. – Зачем? Ты что, голодный? Утку и ту

не ешь! Как ты мог?

– Да,.. поехали на утку, но видно, чего-то не угадали. Ни одной утки, ни на Глубоком озере, ни на Гнилушах. Может у них сейчас линька – и они попрятались? – Он сдвинул кепку на глаза, почёсывая затылок. – Тогда мы решили заодно заехать на Чёртог – рядом ведь. Подъехали... Я там

никогда раньше не бывал. Не зря его так называют, скажу я тебе...

В окружении высоких сосен, среди песчаных дюн лежит хрустальным зеркалом водная

гладь. Края его очерчены ажурным узором остроконечных крон, глядящихся в воду. Золотистые

солнечные лучи, преломляясь в тёмно-зелёных ветвях, смешиваясь с голубизной неба, тонут в

бездонной глубине, отливая фиолетовым цветом. А по поверхности зеркала щедрой рукой

рассыпана, словно жемчуг, ... стая лебедей. Отражаясь в тёмно-фиолетовой глади озера,неторопливо, плавно, как веслами загребая водную прохладу, скользят величавые белоснежные

птицы.

Здесь время приостанавливает свой бег, чтобы насладиться извечной дивной картиной.

Солнце, запутавшееся тонкими нитями в ловчих сетях леса, не хочет выбираться из сладостных