Один на льдине - [86]

— Хер с вами. Обедайте. Жуйте. Поносьте.

С обеда приходят к четырем. Сиеста, мать бы их за ногу. И так недели две бьем штрабу под фундамент. Один пожилой азер: раз упал в канаву и сбил разметку, два упал. Не эпилептик ли, думаю? Не падучая ли у него? Гляжу, улыбается.

Я не выдержал и схватил его за грудки:

— Что ж ты, старина, делаешь?! Мне ж теперь снова начинать работу! Ты же все колышки мне повалял!

Как они все скопом подхватились:

— Урус! Гяур! Кяфир! Иди свой Москва! Шамиль — фашист биль! Шамиль орден получаль!

Биль он фашист или не биль — не знаю.

Только подошло время закрывать наряды, а я по расценкам не могу им по три рубля за день натянуть — работы-то никакой. Иду к директору — так и так. Директор говорит:

— Вах, дорогой мастер! По три рубля — обижаешь! Им надо закрыть хотя бы по двадцать рублей в день!

Я ему:

— Да какие же двадцать! Двадцать никак не получится!

Он мне:

— Если у тебя не получается, давай найдем тебе другую работу…

Я еще не понимаю подтекста происходящего. Я оскорблен как специалист такой, мягко говоря, не корректной оценкой моей работы, я ищу слова для объяснений, но он говорит свои слова:

— Ты лучше вози-ка нам брильянты!

Вот оно что… Ах же ж, как они спектакль-то разыграли! Но я еще по инерции горячусь и спрашиваю:

— На кой же черт вам тут в селе эти камушки?

И он объясняет, что к каждому большому советскому празднику обязан подарить колечко с "брюликом" жене начальника районного сельхозуправления. Это своего рода оброк. Тот дарит уже пару-тройку колечек районного масштаба в область, а область десяточек-другой передает в министерство сельского хозяйства Грузии. В свою очередь министр тасует коробочки и лучшее отстёгивает самому Секретарю ЦК Эдику Шеварднадзе — будущему министру иностранных дел СССР.

— Человек должен окупить затраты! Знаешь, сколько стоит у нас вступить в партию? А место секретаря Райкома КПСС знаешь сколько? — поднимает палец к небу и округляет наглые глаза. — А потом… — переходит он на шепот и заглядывает под стол, — …потом деньги и брильянты поездами… самолетами… уходят в Кремль! Вот так они крутятся: туда… — большой палец указывает в небо, — сюда! — этот же палец направляет на пол. — Туда Сюда. Так, что вози-ка ты нам брильянты… Поезжай в Тифлис — там тебе все объяснят на высшем уровне… Бери на ферме поросенка, в конторе получи сколько надо денег и — поезжай в Тифлис…

3

В драме Шекспира "Венецианский купец" действует еврей-ростовщик Шейлок. И тем, кто забыл в силу каких обстоятельствах имя это стало нарицательным, я позволю себе напомнить.

Шейлок дал крупную сумму взаймы врагу евреев купцу Антонио, чем-то напоминающего мне американца Генри Форда. Шейлок берет с Антонио расписку, что в случае невыплаты долга в означенный срок он, Шейлок, имеет право вырезать из тела бедняги-купца фунт мяса. Антонио разорился и не может выполнить обязательство и отдать деньги, которые он взял, кстати, для своего друга Басанио. А Шейлок — вот он: отдавайте мясо, синьор. Но невеста Басанио, переодетая адвокатом, доказывает в суде, что да, Шейлок имеет право на фунт мяса, но не имеет права ни на одну каплю крови Антонио. И если Шейлок прольет хоть каплю этой крови, то ответит перед судом за убийство. Так Шейлок проиграл свой иск.

Таким вступлением я хочу предварить рассказ о том, как я закончил свою "бриллиантовую дорогу" в благословенной феодальной Грузии.

Но — к делу.

4

В этой книге я уже рассказывал о том, как мы с тем же Юдкиным почти два года мошенничали на подпольном бриллиантовом рынке, где работали выдающиеся жулики. Юра Юдкин был вхож в ту самую лабораторию ФИАНа, где и выращивались фианиты в искусственных кимберлитовых трубках. Многих людей мы "кинули" в республиках Кавказа и Закавказья, в Москве и Риге. Техника мошенничества была отточена до филигранности. Она была поистине ювелирной. Никто не мог отличить алмаз от фианита без специального спектрохромного анализа, где выявлялась углеродистая структура алмаза.

Но в одном из российских городков в Орехове-Зуеве, где бриллиантами занимались необразованные цыгане, нас привезли в хибару на окраине. В то время цыгане уже брали в плотное кольцо осады русские областные города.

Это очень корпоративный народ, кропотливо создающий государства в государствах. Этому государству не нужны границы, армия, парламент, революции и войны. Но я уверен, что после ядерной войны выживут не только крысы и тараканы, но и цыгане. Для цыгана интересы своего племени и своей семьи — едины. Время для цыган — это не циферблат престижных часов на вашей руке. Они живут как бы вне времени, ощетинившись, подобно лагерю чешских таборитов, невидимыми копьями во внешний мир.

Цыган не боится силы государства, каждое из которых для него лишь полустанок, на котором можно выскочить лет на сто, украсть, обмануть — и таборным поездом ехать дальше. Он внутренне свободен от опеки этого государства. Он не скрывает этого и играет с любыми властями в поддавки, прикидываясь романтическим дураком и прячась за имидж, созданный для него восторженными глуповатыми литераторами. Только вряд ли есть народ или племя, которое прагматичней древних цыган. Даже тот из иноплеменных, кто с детства знает быт и характер цыган, не может не подвергаться риску, имея с ними коммерцию.