Один из нас - [40]

– Но он работает?

– Конечно, – ответил фрик, яростно кивая.

Он еще раз оглянулся на дверь, и я наконец понял, что меня так беспокоило. Я внимательно следил, как он доставал мини-клавиатуру из переплетения проводов, и заметил, что руки у него совсем не дрожат. Несоответствия, вот что. Его нервозность никак не вязалась с его желанием объяснить все в мельчайших подробностях, его дрожащий голос не вязался с твердыми руками. Все в нем говорило, что он хочет оказаться подальше от этого места, потому что для него я опасное дикое животное, и в то же время он не захотел просто передать мне товар. Он же получил деньги, так что ему еще надо? Весьма странно. И свитер его мне не нравился.

– Ведь все это где-то записано? – наклонился я поближе к нему. Он кивнул и начал что-то говорить.

– Хорошо, – прервал я его. – Давай записи.

– Ты не разберешься.

Я протянул руку и резко захлопнул чемодан, чуть не обрубив фрику пальцы, а потом достал пистолет и нацелился ему прямо в середину лба. Кадык его подпрыгнул, как лосось, идущий против течения, и рот с сухим звуком открылся.

– Просто дай мне эти гребаные записи. Я хочу уйти отсюда.

– Никуда ты не уйдешь, – раздался за спиной у меня мужской голос, и я услышал, как опускается предохранитель. Кто-то приставил ствол мне к затылку. – Встань и отдай мне пистолет.

– А кто мы такие? – поинтересовался я, медленно вставая, но не опуская оружия.

– Управление полиции Лос-Анджелеса, – ответил молодой и слегка нервный голос. Он завел мне левую руку за спину.

Было видно, что хакер испытывает облегчение.

– Ублюдок, – сказал я ему. – Ты меня подставил…

– Совершенно верно, – заговорил третий человек и кто-то, обойдя меня, встал слева. Старший из миловавшихся. В руке значок, а на лице написано удовлетворение.

– Брось пушку, – он обдал меня волной перегара. – Я хочу опять слиться с Бартоном на диване. Вижу, ему понравилось.

– Да пошел ты, дедуля! – Бартон сильнее упер дуло мне в затылок. – Послушай, лучше брось пистолет, черт тебя побери.

– Я еще не решил, хочу ли я это сделать, – сказал я, бесцельно пытаясь тянуть время. – Сдается мне, что пока я так стою, вы, ребята, ничего не сможете сделать. Если развернусь, могу и выстрелить. А за стеной невинные граждане.

– Ага, можно подумать, нас это остановит, – огрызнулся Бартон, и хакер опять занервничал.

Я посмотрел на выход. Никаких шансов добраться туда до того, как меня пристрелят, – даже если здесь появится Дек, на что надежды почти нет.

– Пять тысяч, – негромко сказал я пожилому копу, – и забудем об этом.

– Слыхал? – сказал Пивной дух своему напарнику. – Этот мерзавец смеет сомневаться в порядочности офицеров Управления.

– Я выхожу отсюда с чемоданом, деньги ваши. В наши дни случаются и более странные вещи.

– Не пойдет, Томпсон, – послышался новый голос. Я повернулся и увидел, как в комнату вошли еще два копа и теперь быстро приближались к нам. Голос принадлежал высокому седоватому мужчине, сразу бросавшемуся в глаза, – на нем был костюм, который достаточно красноречиво говорил о том, что его владелец здесь главный, но молчал насчет его привычки брать взятки.

Лейтенант Трэвис.

* * *

Я онемел на несколько мгновений. В это время отчасти пытался понять, что произошло, почему вдруг все стало так хреново. Но в основном тупо следил, как наиболее близкая к действительности часть мозга перебирала то, чего у меня больше никогда не будет. Я больше никогда не посижу в баре за кружкой пива. Я не увижу больше ничего, кроме серых стен. Буду лишь совершать глупые и жестокие поступки, коротая годы, чтобы в один прекрасный день проснуться в камере мертвым. Все это вихрем пронеслось у меня перед глазами, будто только и ждало подобного момента.

Трэвис остановился неподалеку и осмотрел меня с ног до головы. Лейтенант немного постарел, но несильно – схуднул с лица, волосы стал стричь короче. Он был точно таким, каким я его себе представлял в те времена, когда боялся встретить в любом городе, где бы ни оказывался. Самым странным было то, что когда мы с ним виделись последний раз лицом к лицу, мы были на пути к дружбе – подозрительные знакомцы, живущие по разные стороны закона. Каждый из нас имел свою территорию, но мы решили жить и дать жить другим. Люди, хорошо знающие правила игры и не обращающие внимания на небольшие шероховатости. Но я разорвал соглашение в приступе идиотизма, и теперь каждая морщинка вокруг его глаз напоминала: назад пути нет.

– Опусти оружие, Хап, – произнес Трэвис.

Я поколебался, а потом опустил руку так, чтобы ствол пистолета смотрел в пол. Потом повернул его на пальце и рукояткой вперед протянул лейтенанту.

Он взял пушку и опустил в карман.

– Вы арестованы за попытку получить в свое распоряжение нелегальный прибор для передачи воспоминаний, а также за использование прибора для сокрытия воспоминаний, связанных с преступными деяниями. – Он сказал это совершенно равнодушно, без намека на триумф, который должен был испытывать. – Можешь гордиться, потому что ради тебя я оторвался от гораздо более важного расследования.

– Первое – чистая подстава, а второе не докажете.

– Не волнуйся, докажем, – ответил Трэвис. – Я запру тебя в комнате, накачаю сывороткой правды и задам тебе вопросы по каждому преступлению, совершенному за всю историю человечества, включая нарушения правил парковки в раю. Рано или поздно ты расскажешь достаточно, чтобы тебя можно было посадить.