Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена - [18]
Ложа и как они обычно использовались. Человек, однако, не может сидеть или лежать на статуях или скульптурных портретах, поэтому особняк был в изобилии обставлен обычной мебелью. Надо сказать, что вообще римляне предпочитали полулежать в тех случаях, когда люди последующих эпох предпочитали сидеть. Посетители укладывались на кушетки даже для непродолжительного разговора, а письма и заметки человек писал обычно не сидя за столом, а полулежа на кушетке с согнутой правой ногой, поместив дощечку для письма на это колено. В силу давней привычки подобный способ был вполне удобен для писавшего.
Имелось множество особых типов лож – для чтения, принятия пищи и, разумеется, для сна. Последние, как можно понять, отличались особой изысканностью, и в комнатах Кальва и Грации деревянные ложа для сна были высоки, поэтому, чтобы там устроиться, приходилось использовать особую скамеечку. Ножки лож были сделаны из бронзы, изящно изогнуты и покрыты резьбой, рамы – пластинками черепахового панциря, а скосы по бокам опор для подушек отделаны серебряными пластинами. Толстые матрацы на ложах набиты нежнейшим пухом, а большие одеяла окрашены в пурпур и вышиты золотой нитью. Ложа в триклинии выполнены проще и сделаны ниже, но и они отличаются тонкой работой[46], более просторны, поскольку на каждом из них должны разместиться трое обедающих. Ложа для чтения (lectuli – «маленькие ложа») выполнялись еще более легкими и простыми, хотя и весьма элегантными. Те из них, что стояли в перистиле, были украшены гирляндами из золотых листьев.
Изящные кресла и дорогие столы. Меблировка римского особняка представляется гораздо более простой, чем та, которую использовали в позднейшие эпохи. В доме почти нет ковров – не такая уж и потеря при наличии красивейших мозаичных полов, но поперек многих проходов есть богатые тяжелые портьеры. Кресла, часто легкие и элегантные творения искусных ремесленников, как правило, просты по конструкции и не имеют спинок. Некоторые из них, однако, великолепно инкрустированы серебром, а пара кресел для хозяев дома представляет собой большие cathedrae, массивные большие кресла с ручками и высокими спинками.
В атрие стоит и предмет особой гордости детей Кальва – sella curulis, курульное кресло их отца, складное, без спинки и с сиденьем из полосок кожи. Сенатор занимал его, будучи претором, и дети хранят надежду на то, что отец снова будет восседать на нем перед сенатом, на этот раз в должности консула. Курульное кресло, несмотря на его инкрустированные золотом и слоновой костью ручки, крытое александрийской пурпурной тканью сиденье, не самая удобная вещь для долгих и нудных официальных церемоний. Но кто будет думать о комфорте для своего седалища, наслаждаясь честью пребывания на такой общественной должности!
Кроме кресел, в особняке повсюду расставлены столы. Они многочисленны, но невысоки и довольно малы. В столовой, однако, круглые столы имеют более двух футов в диаметре; но какая бездна денег и вкуса в них воплощена! Все они сделаны из чрезвычайно редких пород деревьев. Но три стола – перед ложами для почетных сотрапезников – имеют ножки, искусно инкрустированные золотом, а их столешницы собраны из отдельных тонких плашек, выпиленных поперек волокон из стволов больших цитрусовых деревьев (род кипарисов), растущих на склонах Атласа.
Алтарь с изображением курульного кресла
Эти деревянные плашки перед набором столешницы были предварительно обработаны таким образом, чтобы продемонстрировать изысканный волнообразный или переплетающийся рисунок древесных волокон – «тигровый», «пантерный» или «павлиний» цитрус. При виде особо впечатляющих композиций истинные знатоки застывают в экстазе, готовые потратить на нечто подобное целые состояния. Так, стол, несколько больший по размеру, чем у Кальва, был продан за сумму 500 тыс. сестерциев (20 тыс. долларов); рекордная же покупка составила вдвое бо́льшую сумму. Столы в нынешнем жилище сенатора имеют почти такую же ценность; сейчас они относятся к самым ценным предметам в особняке. Случись в нем пожар, их будут спасать в первую очередь, за исключением разве что восковых imagines.
Сундуки, шкафы, водяные часы и редкости. Разумеется, в особняке много и других предметов обстановки, вроде arca, прочного сундука хозяина дома. Стоящий в его таблиние, сундук заперт мощными запорами и закреплен на каменной плите. Есть в доме и изящные высокие канделябры, из бронзы и серебра, искусно украшенные, на которые с наступлением вечера развешиваются целые батареи масляных ламп. Раскачиваясь, они бросают неяркий свет на мрамор, фрески и мозаику, заставляя их играть очаровательными отсветами. В перистиле стоит и
