Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена - [109]

Пограничные крепости; система лагерей; гибкая боевая тактика; осадная война. Мы не можем подробно проанализировать все приемы и детали римской военной машины, обсудить ни великолепно продуманную систему приграничных крепостей, тянувшуюся вдоль Рейна и Дуная, о которую разбивались все удары северных племен, ни построенный Адрианов вал, отделявший мирную и охраняемую Британию от неистовой дикости Каледонии. Нет времени подробно представить искусную систему временных лагерей, посредством которой каждую ночь, когда легион находится на марше, он занимал участок земли, окруженный мощным палисадом, а каждая палатка находилась на том же самом месте, что и в старом лагере в предыдущую ночь, – метод, превращавший любой лагерь практически в крепость, почти непроницаемую для врага. Мы не сможем и посетить постоянные гарнизонные города, такие как Колония Агриппина (будущий Кельн) на Рейне или Виндобона (Вена) на Дунае, где вокруг военных поселений, на самой границе с варварством, быстро вырастали обычные города со всеми атрибутами цивилизации.

Еще меньше возможностей начать здесь обсуждение гибкой тактики сражений легионов, когда определенному врагу противостояло построение, наиболее грозное для специфического оружия противника и с учетом его слабых мест; тщательно разработанного походного строя, благодаря чему армия двигалась со всем своим обозом по вражеской территории, будучи неприступной для любого нападения и фланговых атак. Мы должны также оставить в стороне и систему осадных военных действий, и применение дальнобойных метательных орудий – истинной артиллерии той эпохи; и, наконец, чрезвычайно искусную систему инженерного обеспечения военных действий, строительство высококлассных дорог сквозь пустыни и наведение прочных мостов через реки, даже такие могучие, как Рейн и – в ходе войны Траяна с даками – Дунай.

Ограниченная численность имперской армии; ее высокая эффективность. Два или три обстоятельства по поводу армии требуют, однако, подробных комментариев. Численность вооруженных сил Римской империи представляется, несомненно, незначительной, особенно если принять во внимание ее огромную территорию, медленность передвижений по ней, тщательную демилитаризацию провинций и отсутствие каких-либо резервных корпусов или эффективной милиции. Тридцать легионов (5–6 тыс. человек в каждом) составляли, возможно, 175 тыс. человек во фронтовых частях. Преторианцы в Риме, разнородные и разбросанные по стране вспомогательные когорты, небольшие военно-морские силы и другие вооруженные части под командой правительства составляли примерно еще столько же человек. Тем не менее 350 тыс. солдат, как представляется, – это весьма ограниченная численность армии, разбросанной от Британии до границ Аравии и порогов Нила, хотя лишь вдоль Рейна, Дуная и Евфрата имелись в тот момент враги, которые могли создать серьезные военные проблемы.

За исключением Рима, повсюду основная масса этих войск дислоцировалась в приграничных гарнизонах, причем все части держались в постоянной боевой готовности. Однако если бы тому или иному участку границы угрожала настоящая опасность, то не имелось бы другой возможности усилить местные легионы, кроме как отозвать другие – с их участков, находившихся довольно далеко. Проводившаяся правительством политика не только обезоруживала провинциальные районы, но даже систематически препятствовала поддержанию боеготовности населения[287]. Если бы на границе легионы не смогли бы отразить вражеское нападение, то гражданское население империи (насчитывавшее 80–100 млн человек) оказалось бы совершенно беспомощным перед вторгшимися, например, парфянами или германцами; им оставалось бы только молить богов да просить далеко находившегося императора о помощи[288].

Однако тогда легионы доблестно исполняли свои функции. Римские армии, всегда немногочисленные, но остававшиеся непревзойденными по подготовке в высшей степени опытных солдат, держали на высоком уровне свои боевые традиции. Организованные и возглавляемые искусными военачальниками, они стояли надежным барьером вокруг всего средиземноморского мира, удерживая всех возможных агрессоров одним лишь страхом своего имени. Глядя с восхищением на изумительную, громадную, роскошную столицу империи, следовало помнить, что императорский Рим существовал потому, что на далеких границах тридцать легионов закованных в железо и бронзу солдат день и ночь несли неусыпную вахту, охраняя спокойствие его жителей.

Глава XVII Сенат: сессия и дебаты

Мнимая власть и значение сената. Как ни велика была мощь армии и императора, но существовал в стране еще один орган, которому и армия, и император выражали на словах всяческое почтение, а он сам наслаждался престижем и моральным авторитетом, накрепко запечатленным в воображении каждого человека в Римской империи, – «священный сенат».

Теоретически сенат наряду с императором осуществлял управление страной, контролировал государство в период, когда место монарха становилось вакантным, выбирал нового правителя и вручал ему «проконсульскую власть» и «власть трибуна» – законную основу его полномочий. С сенатом должен был согласовывать свои действия правитель – при принятии каждого значительного акта. В случае же смерти императора сенат принимал решение: должен ли покойный быть обожествлен как хороший правитель, либо он будет носить ужасное «проклятие памяти» (