Один человек и море (Сказки белого ворона - 1) - [4]

Оно сказало:

- Слушай же, человек! Я решило проверить твою любовь и загадать тебе три загадки: если все так, как ты говоришь, то ты, конечно же, правильно мне ответишь. Если же ты солгал - пеняй на себя: я так велико, что не могу контролировать все свои поступки, и я даже не могу сказать, что с тобой будет в этом случае. Ну, согласен ты на такое условие?

- Согласен, - отвечал человек.

Тут же под ногой у него оказался большой валун, краем выходящий на воздух. Человек взобрался на этот валун, сел, свесив в воду ноги, и приготовился слушать.

Море сказало:

- Вот тебе первая загадка. Вот я, а вот камень - кто из нас старше?

И все стихло, ожидая ответа человека. Человек же рассмеялся и, болтая в воде пятками, вскричал:

- Ты хитришь, море! Ты обещало мне загадку, а задало вопрос - во-прос, на который само не знаешь ответа! Ведь это же давний спор между тобою и горой потому что валун, на котором я сижу - это часть горы, - но кто я такой, чтобы быть судьей в вашем споре?! Днем и ночью, зимой и летом и во все времена находите вы новые и новые доводы; и море размывает гору, угрюмо и неподвижно глядящую на это сверху, и обрушивает ее, и заливает место, на котором раньше она стояла, - но вдруг гора поднимается из самой его середины с надменной и гордой улыбкой. Кто из вас старше и кто раньше исчезнет - не мое это дело; но знаю одно: не будь этого спора - не было бы горы; не было бы, пожалуй, и моря.

На этом закончил человек, но все было тихо, и непонятно, довольно ли море таким ответом. Но вдруг пронесся ветерок, поднимая волны и срывая брызги с их гребней, и человек улыбнулся этому сыну горы и моря, - а в следующий миг раздался голос:

- Слушай же вторую загадку: кто я, море, - мужчина или женщина?..

Человек задумался, а ветер подул сильней, так что этому человеку, сидящему на камне, стало холодно. Но вдруг он вспомнил про свою послед-нюю сигарету - и вынул ее из нагрудного кармана куртки. Сигарета не промокла, потому что была завернута в ту самую конфетную бумажку, поднятую им со дня ушедшего моря - это была непромокаемая бумажка, - и, развернув сигарету - и еще спички - человек спрятал бумажку обратно в карман, на память о городе. А сигарету он выкурил, и ему стало значительно теплее, хотя ветер все дул и дул, и его уже никак нельзя было назвать легким бризом! Человек сказал громко, чтоб было слышно сквозь шум волн:

- Чтобы ответить на твою загадку, нужно, чтобы ты правильно ответило на мою. Слушай же, море: кто я - мужчина или женщина?..

Он замолчал и стал ждать... А действительно, кто он? От долгого утомительного путешествия лицо человека обветрилось, загорело и запылилось, и по нему ничего нельзя было разобрать; одежда у него вся оборвалась, так, что едва прикрывала - но все-таки прикрывала, а не подчеркивала; и, конечно, не было на нем ни косметики, ни украшений, но вот волосы! - они отросли такой длины (ему некогда было заходить в парикмахерские), - что те люди, которые встречались ему на дороге, они долго-предолго смотрели ему вслед: он не был похож ни на женщину, ни на мужчину!.. Ну хорошо; а в том городе? - да все они спали, никто из них не видел человека - и, честно говоря, до человека ли им было в ту ночь, а особенно день, когда море ушло от них?..

...Как вдруг огромная волна захлестнула его, едва не сбив с камня, а когда она отхлынула, оказалось, что море сорвало с него почти всю одежду, какая на нем еще оставалась!.. И вот какова была третья загадка:

- Скажи мне, человек, как я появилось?

- О, это совсем просто, - воскликнул человек, отплевываясь; и, так как волны залили валун, на котором он сидел, и грозили накрыть его с головой, ему пришлось встать, - и, балансируя руками, чтобы удержаться на скользком камне, он прокричал - в то время как ветер трепал его волосы: - Однажды кто-то очень большой - больше, чем ты, море! - взял громадную линейку, провел черту и отделил небо и землю, а сам пошел дальше по своим - о, очень большим! - делам. Небо же и земля сперва совсем растерялись, потому что слишком привыкли быть вместе, - да, сначала растерялись, но потом стали пытаться пробиться друг к другу сквозь эту черту, но это было невозможно! Слишком хорошо писал тот карандаш, и линия была нерушимой и четкой, и лишь в одном месте - может быть, в грифеле оказалась соринка, а может дрогнула линейка, - она давала слабину, и была чуть бледнее. И вот в это-то место и рванулись однажды они друг к другу, накопив сил, и ты, море, - это встреча земли и неба!..

И тут, с последними словами человека, началось такое, что трудно описать будто море, до сих пор сдерживавшее себя, наконец сорвалось с цепей! Вода взметнулась вдруг вверх вся сразу, тысяча разноцветных молний прошили ее насквозь, человека, конечно же, сразу смыло с камня, закрутив в самой середине рева и грохота, и в этом реве и грохоте, перекрывая его, раздался не похожий ни на что другое на свете голос моря:

- Ты соврал, человек! - ты трижды соврал, и не дал правильного ответа ни на одну мою загадку! Но... - и вдруг, как по волшебству, все разгладилось, рев и грохот исчезли так внезапно, что человеку показалось, что он оглох - он лежал на земле, у подножья горы, верхушкой которой оказался тот самый огромный валун, и он услышал свое имя, произнесенное не похожим ни на что другое на свете голосом моря.