Одержизнь - [167]

Прыг!

Миг – и здоровяк подкидывает мальчонку в воздух, ловит его и сажает себе на шею. Николя испуганно ойкает, привыкая к новым ощущениям, осторожно берётся за уши Йосефа.

– А я? – завистливо ноет Амелия.

– А у тебя свой папа есть, – важно отвечает Гайтан. – Сейчас приедет – и катайся у него на шее. А мы с Николя будем Азиль от хрени пошатущей охранять. Эта… не дуйся. Ты мой друг навсегда.

Сорси прячет смущённую улыбку, треплет Амелию по волосам.

– Месье Канселье, а где мой папа? Вы же его не посадили в тюрьму? – беспокоится малышка.

– Папа в полном порядке, вёл себя хорошо, скоро приедет. Обещаю.

Начальник полиции жмёт руки Ксавье Ланглу и Фортену, окидывает удовлетворённым взглядом всю компанию и произносит:

– Ну, рад, что все вернулись в добром здравии и даже с гостем. А Дарэ Ка где?

– Смоталась, как только приехали, – ехидно отвечает Сорси.

– Ну и отлично. Не придёт сама – мои люди приведут, – усмехается Канселье и присаживается на корточки перед Амелией и Ронни:

– Мадемуазель Каро, как вы себя чувствуете? У вас новый друг, да?

– Это Ронни, она моя подруга, – радостно тараторит Амелия. – Она волшебная! И возила меня в зоопарк! Гайтан её в мешке принёс, вот! Она не мальчик, правда-правда!

– Йосеф, ты давно практикуешь похищение детей? – усмехается Канселье.

– Ну, так получилось, – растерянно басит здоровяк.

– Тебя я жду на доклад послезавтра к полудню. Не вздумай проспать.

Гайтан оглядывается на сидящего на плечах Николя, подмигивает ему и сообщает:

– Не, я послезавтра занят. На свадьбе буду.

Сорси поникает, отворачивается, подбирает с пола сумку, стряхивает с неё мусор и пыль.

– Свадьба без тебя обойдётся, – возражает Канселье.

– Да щаз! Если я вам так нужен послезавтра – приходите к нам свидетелем. Я женюсь, шеф, извиняй! Рыжая, чего отвернулась? Или ты за меня не пойдёшь?

Сумка снова падает в пыль. Сорси стоит, растерянно открыв рот, краснеет. Жиль, наблюдающий за этой картиной, чувствует себя неуютно и как-то нелепо.

– Эта… колечко мы с отцом за ночь выкуем. Так пойдёшь за меня, а, Сорси?

– Я ж гулящая… – мямлит она.

– Ну и гуляй себе, если я тебя как муж не устрою. Николя, возьмёшь меня в папки?

Пацанёнок смотрит на маму, потом на руки Гайтана и кивает. Вслед за ним кивает и Сорси.

Когда стихают радостные вопли Амелии и Ронни, Канселье перестаёт улыбаться, напускает на себя серьёзный вид и спрашивает:

– Ну, со свадьбой и свидетелем разобрались, теперь давайте по делу. Месье Ланглу, как прошло ваше путешествие?

Ксавье медлит с ответом. Жиль стоит у него за плечом, напряжённо ждёт.

– Неоднозначно, – произносит наконец священник. – Дорога опасная. Пути целы, но мосты в аварийном состоянии. Города разрушены, бóльшая их часть уничтожена пожарами. С питьевой водой проблем не было. Запасы еды нам удалось пополнить в уцелевших супермаркетах. И самое главное: да, в Англии живут люди. Вероника Отис – англичанка. И как оказалось, именно она была целью нашего путешествия.

Канселье с любопытством смотрит на большеглазую ушастую Ронни, хмыкает в сторону:

– Она большой специалист по детским болезням?

– Она нулевой пациент.

– Месье Ланглу, я дико рад вашему возращению. Настолько, что вообще не понимаю, что вы только что сказали.

– С Ронни эпидемия одержизни началась в Англии. И с её же помощью проблема самочувствия детей была ликвидирована. Она помогла Амелии – поможет и другим маленьким пациентам с одержизнью, – терпеливо объясняет Ксавье.

Взгляд Канселье не нравится Ронни. Она делает шаг вперёд и заявляет, глядя на начальника полиции:

– Я уметь. Я помогла Эмили и помогать другим дети. Я не просто девочка.

– Оу, мадемуазель даже по-нашему понимает! – удивляется Канселье. – Замечательно.

– Эмили и мистер Джек, – кивок в сторону Фортена. – Обучают меня говорить по-французски. Я умная. Я быстро учиться… учусь.

– А по-английски меня научишь? – прищуривается Канселье.

Ронни кивает и на всякий случай отходит подальше, прячется за Жиля.

– Мы уже решили, месье Канселье, – подняв руку в просьбе, начинает Фортен. – Девочка поживёт в семье месье Ланглу, а я буду её обучать. И Амелию заодно.

– Отлично, – подводит итог начальник полиции. – Полагаю, на сегодня все свободны. Всем вам большое спасибо, отдохните, через пару дней я к каждому из вас загляну на разговор. Отец Ксавье, Жиль, мы с вами дождёмся машину из Ядра, я помогу вам добраться до дома. Остальных ожидают у входа в вокзал трое велорикш. Их работа оплачена. Грузите вещи, и вас отвезут по домам. Йосеф, если ты про свадьбу пошутил, я тебя на две недели под арест запру.

Гайтан спускает Николя на пол, навьючивает тяжёлый рюкзак себе на плечи. Оглядывается на Канселье и басит:

– Кто ж с этим шутит, ещё и при детях! С вас белая рубаха, начальник. И рожа повеселее. Гульнём!

Щелчком отправленный с ногтя кусочек мрамора рикошетит от колонны перед зданием вокзала, падает на пол, где его тут же принимается гонять Сури. Жиль вздыхает, лезет в карман, достаёт ломтик сушёного мяса. Разжёвывает, подзывает котёнка и скармливает ему. Присаживается на корточки у стены, вслушивается в обрывки разговора, доносящегося через открытую дверь с улицы. Отец Ксавье рассказывает начальнику полиции детали путешествия. И – спасибо ему – старательно обходит в своём повествовании тему отношений будущего Советника Бойера с Акеми Дарэ Ка.