Одержимые удачей - [4]

— Что это? — удивился Илья. — Ржавчина какая-то… Ты зачем эту грязь сюда приволок?

— Много ты понимаешь! Грязь! — фыркнул тунгус. — Это земля. С ямы.

— С какой такой ямы? И не земля это вовсе. По виду ржавчина и ржавчина! — возмутился Берестов.

Дуня оторвалась от возни возле печи и заинтересованно приблизилась к столу. Посмотрела. Ахнула. Закричала на Дженкоуля, обещая ему немедленный гнев Огды, если он сей же миг не уберется из дома вместе с землей. Ошарашенный ее напором эвенк не сопротивлялся, позволив вытолкать себя за порог. Причем вместе с ним во дворе оказался и стол. Пораженный Илья просто не узнавал своей всегда такой спокойной и выдержанной жены.

— Дуня, ты что?! — только и сумел вымолвить он.

— Он притащил смерть в наш дом! — прошипела она. В ее узких глазах стояла такая ярость, что Илье вдруг стало страшно.

Василий растерянно мялся во дворе, не зная то ли обижаться, то ли прощение просить. И тут Илья обратил внимание на выставленный Дуней за порог стол. Там, где его касалась «ржавая» земля, он начал светиться светло-зеленым фосфорным светом, что в ночной темноте выглядело довольно зловеще. Берестов подошел ближе, не сводя взгляда со странного свечения.

— Что это?

— Я же говорю, земля из ямы, — вполголоса повторил Василий, опасливо косясь на застывшую на пороге Дуню. — Я по осени пошел оленей искать, в те места забрел, где кручина случилась. Там много молзя (леса) выворотило, комлями наружу… Тукала (землю) утащило… — от волнения Василий начал путать русские и эвенкийские слова. — Помнишь, где нас с тобой накрыло? Если от того места на полдень ходить, там яма большая. По краям земля чудная — ночью светится. Шаман говорит, кручина произошла оттого, что звезды с неба упали. Много звезд упало — сколько пальцев на руке, а то и больше… Звезды сгорели, а следы остались… Я собрал мало-мало тукала (земли). Тебе принес показать… Светится…

Илья осторожно дотронулся до мерцающего следа. Кончики его пальцев тоже начали светиться.

Дуня сбежала с крыльца, вцепилась ему в руку, взглянула умоляюще:

— Надо закопать. Поглубже. В землю.

— Кого? Василия? — мрачно пошутил Илья.

— Стол, — не поддержала шутки Дуня. — Стол надо сейчас же сжечь, а пепел закопать. И землю эту закопать. И руки мыть. Много раз. Золой как следует оттирать. А ему, — она указала на тунгуса, — всему мыться. Несколько раз воду буду греть. А вы стол жгите. — Она поспешно скрылась в доме. Друзья переглянулись и занялись разведением необычного костра…

Потом Илья несколько раз допытывался у жены о причинах ее странного поведения, но она только твердила:

— Это смерть была. Я почувствовала, — и Берестов прекратил бесполезные попытки.

Минула зима, наступило короткое таежное лето.

Однажды к Илье привезли подстреленного Федора Дженкоуля — старшего брата Василия. Как уж тунгус нарвался на пулю — случайно или нет — Берестов выяснять не стал. Он — фельдшер, его дело — лечить, а не дознание проводить. В общем, Илья извлек пулю и наложил швы. После операции он вышел из избы на крыльцо и вдруг услышал громкие голоса, доносящиеся от поленницы. Один голос принадлежал Дуняше, а второй одному из тунгусов-охотников, что принесли раненого. Дуня и охотник говорили на повышенных тонах, но о чем именно Илья не уловил — они говорили по-эвенкийски очень быстро, а Берестов знал местный язык через пень колоду. И все же по интонациям он понял, что Дуня вроде обвиняет, а охотник в ответ угрожает ей. Илья встревожился и пошел на голоса. Он обогнул дом и увидел, что тунгус замахивается на девушку ножом. Илья оцепенел от ужаса, понимая, что уже не успеет вмешаться и предотвратить трагедию. Как в страшном сне он глядел на приближающееся к беззащитной шее Дуни иззубренное лезвие. Он хотел закричать, но не издал ни звука. Хотел сделать шаг, но ноги будто окаменели. Он мог только бессильно стоять и смотреть, как убивают самое дорогое для него существо на свете…

Острие ножа почти коснулось нежной кожи, как вдруг охотник вскрикнул и буквально отлетел от неподвижно стоящей Дуни, отброшенный невидимой силой, и тотчас Илья осознал, что может двигаться. Поспешно подбежал к жене, обнял за плечи, заглянул в глаза и поразился ее застывшему спокойствию.

— Это он стрелял в Федора, пытался его убить, — сказала Дуня.

Илья сделал растерянное движение к лежащему неподвижно охотнику.

— Что с ним?

— Он мертв. — Дуня поежилась и обхватила себя руками за плечи, словно ей вдруг стало холодно.

— Ты… убила его? Но как?! Как ты это сделала?!

— Очень просто — прервала нить его жизни, — устало ответила Дуня.

Илья потрясенно взглянул на нее, словно увидел впервые.

— Кто ты такая, а? — растерянно прошептал он.

— Я твоя жена, ты что забыл? — Дуняша удивленно наморщила носик.

Илья глубоко вздохнул, усмиряя волнение.

— Начнем сначала, — сказал он. — Ты ведь не случайно оказалась тогда на месте кручины, не так ли?

— Да, — согласилась Дуняша. — Да. Мы знали о ней заранее… Знали и готовились… В назначенный час мы все были там…

— Мы? — переспросил Илья. — Мы? И… сколько же вас там было?

Дуня в ответ показала пять растопыренных пальцев одной руки и указательный палец другой.