Одаренный Проклятием - [50]

— Ужасный день. Ужасный год. Ужасная жизнь.

— Эй, ты чего? — я затормозил, и девушка врезалась носом в мою спину.

— Идем уже, — пробурчала она, толкая меня к дому.

— Да иди я, иду.

Зато перед дверью моей квартиры затормозила сама Олеся:

— Я не пойду туда, видящий.

— Это еще почему? — я уже привык, что она игнорирует моё имя и перестал заострять на этом внимание.

— Энергетика, — коротко ответила она.

— М?

— Каждое жилище источает какую-нибудь энергетику. Спокойную или шумную. Радостную или печальную. Тут же ничего. Пустота. Будто давно никто не живет.

— Может, я уже мертв, — отшутившись, я отпер дверь и шагнул в прихожую.

— Ха-ха, — иронично фыркнула девушка, переступая порог, — Неужели ты сам этого не чувствуешь?

— Энергетику вещей я ощущаю смутно, лишь, когда она ярко выраженная. Или видна. А к своей квартирке я привык. Наверное, это тоже многое объясняет.

— Возможно, — говорящая поёжилась, как от холода, — Как только закончится гроза, я уеду.

— Хорошо, — я не стал с ней спорить, — Есть будешь?

— Нет, не хочу.

— Тогда хотя бы кофе.

Она обреченно вздохнула и пошла за мной в кухню.

Доставая чашки, я задал Олесе вопрос:

— Скажи, что ты для себя решила?

— Ты по-поводу моей «работки»? — вскинула брови девушка и, не дождавшись от меня ответа, продолжила, — Еще не знаю. Это сложно убивать невиновных. Убивать из-за какого-то идиотского баланса.

— А что если не убивать, а помогать, — выговорил я фразу, которая родилась еще в доме знающей.

— Что ты имеешь в виду?

— Ведь есть неизлечимо больные люди, которые мучаются и не могут спокойно умереть. Я подумал об этом, когда знахарка попросила тебя об услуге. Кто знает, что произошло бы с ней, не приехав мы тогда.

Олеся, закусив губу, посмотрела в окно на молнии, которые чертили свои узоры на потемневшем небосклоне. О чем она сейчас думает? На самом деле я понимаю как ей тяжело. Если я жил с этими странными умениями почти всю жизнь, то на нее все свалилось неожиданно. Если бы я только мог помочь ей.

— Я подумаю над твоими словами, видящий, — одарила меня улыбкой Нильская.

Поставив перед ней чашку с дымящимся кофе, я вгляделся в карие глаза говорящей. В них поселилась надежда. А это уже не может не радовать.

— Ты же уволилась с работы, что сейчас будешь делать?

— Я просто сменила один супермаркет на другой, — пожала она плечами, размешивая сахар, — Как удобнее находить новых жертв.

— Ты уже говоришь, как профессионал, — хохотнул я, а потом поник под тяжелым взглядом гостьи.

— А почему тебя так это интересует?

— Мы заговорили о работе. Саму жизнь ты зарабатываешь у Смерти. А на жизнь тебе хватает?

— По этому поводу можешь, не беспокоится, — наконец поняла меня Олеся, — Думаешь те люди, которых я погубила, платили мне только жизнями? Зачем мертвецу материальности?

Я подавился горячим напитком после таких откровений.

Солнце давно опустилось за горизонт, а дождь и не думал прекращать барабанить по окнам. Олеся вытребовала у меня плед и книжку Белянина, удобно устроилась на диване в зале и погрузилась в чтение. А я все не мог успокоиться после пережитого сегодня. Знахарка отдала добровольно свою жизнь, чтоб вселить надежду в говорящую. Неужели она посчитала это выше своего существования. Или и правда хотела уйти без боли, не отдав стервятникам силу. Этого я не узнаю никогда. Но все же «Спасибо, тебе, знающая»!

Когда я открыл глаза, было уже позднее утро. Видимо, я очень устал, раз заснул в кресле. Олеся, свернувшись калачиком, посапывала на диване.

Раскрытая «Сестренка из Преисподней» мирно валялась на полу. Подняв книгу, захлопнул ее. От резкого звука веки блондинки вздрогнули, и она испуганно уставилась на меня.

— Что за…, - заспанным голосом прохрипела она, а потом, по-видимому, вспомнила вчерашние происшествия.

— Доброе утро, говорящая.

— Доброе, — раздраженно отозвалась та.

— Что желаете на завтрак? — шутливо поклонившись, поинтересовался я?

Задумавшись, Нильская хмыкнула:

— Равиоли с грибами давно не ела. И белое вино семидесяти пятилетней выдержки, пожалуйста.

— Будет сделано, — отрапортовал я и отбыл на кухню.

А уже через пятнадцать минут Олеся с довольным видом уплетала яичницу с сыром.

— Не равиоли конечно, но тоже не плохо.

— Ваше вино, — поставил я перед девушкой чашку с чаем.

— Оно точно семидесяти пяти летней выдержки? — наиграно сморщила она носик.

— Абсолютно точно, — сорвал я весь спектакль хохотом.

Трель дверного звонка перебила меня. И спихнув свою тушку со стула, я поплелся открывать дверь.

— Селезнев, ну ты свинья! — перед моими очами вырисовалась сама Архаина.

— И тебе привет, что хотела?

— Свин! — фыркнула девушка, бесцеремонно врываясь в квартиру, — Телефон не берет, на смски не отвечает, — перечисляла она, направляясь к холодильнику, — А я, между прочим, волнуюсь, — потом последовал минутный ступор, пока две девушки разглядывали друг друга. Архаина одумалась первая, и мило улыбнувшись, протянула руку:

— Привет. Я — Настя.

— Олеся, — говорящая ответила на рукопожатие, но сверлить девушку взглядом не перестала.

— Что же ты не сказал, что у тебя гости? — она стряхнула ладонь Нильской и упрямо заглянула мне в глаза.