Очкарик 2 - [37]

— За феодальной раздробленностью всегда идёт феодальная централизация. Иначе не бывает. — Повторяю то, что является аксиомой для меня, но не для них.

Хе задумчиво молчит. Она уловила общую концепцию, в отличие от Асем, и теперь прокручивает её в уме на предмет анализа.

— Да кто пойдёт в государство или любое образование, где ты из главы клана или рода превратишься в этого самого твоего вассала?! — горячится Асем. — Кто из господ пойдёт в слуги?

К сожалению, в работе с абстрактными понятиями она сильна не всегда.

А я резко задумываюсь над тем, как доказывать аксиому. Утверждение, которое по определению в обосновании не нуждается.

— Да масса вассалов найдут способ заинтересовать магические гильдии! — продолжает разрушать старательно возводимые мной логические конструкции темпераментная дочь кочевого народа. — Уж армии наместников какие-то и графства, и баронства точно разгромить смогут! Это ещё в том случае, если, как ты говоришь, найдётся кто-то самый хитрожопый. Кто решит стать этим то ли потрясателем вселенной, то ли императором этой твоей империи. У нас, если что, даже слова такого в языке нет, — резко успокаивается она. — А ты уверен, что это всё правда?

— Твои эмоциональные переходы от плюсов к минусам меня местами шокируют, — констатирую без эмоций.

Справа раздаётся хихиканье метиски.

— Да, я считаю, что в ваших условиях образование какой-нибудь империи неизбежно. Другой вопрос, по каким законам она будет управляться.

— Законы везде одни, — вздыхает Хе. — Вон, на Проект поглядите… Думаете, в этом едином государстве иначе было бы? Кстати, Вадим, а может быть, что Проект — это попытка создания именно такого твоего образования? Только эволюционным, а не революционными путём? Если я правильно понимаю твои новые слова.

А я резко задумываюсь.

Переть против тренда — дело гиблое, не хотелось бы. Особенно если этот тренд предопределён самим существованием феномена под названием Цивилизация.

Глава 14

— Эй, чего молчишь? — Через некоторое время Асем выдёргивает меня из размышлений, хлопнув по плечу.

— А он замечтался, — подхватывает Хе. — Интересно только, о чём.

— Сказала бы я тебе, о чём… — недовольно огрызается орчанка, но крайне негромко и себе под нос.

Так, что метиска не слышит.

Сама Хе, пользуясь бескрайней свободой в степи, сняла свой жилет вообще и сейчас красуется верхом и топлесс. Асем съязвила поначалу что-то на тему того, что тогда уже и штаны бы стащила — но наша зовущая себя орчанкой дроу с абсолютно серьёзным выражением лица ответила: с голыми ногами на лошадь не сядет, чревато. А всё, что выше пояса, пусть загорает.

Насколько я понял, она была искренней в этом своём заявлении и кочевницу нисколько не троллила. Потому что Асем, чуть втянув воздух носом, только озадаченно уставилась на собеседницу и промолчала.

Добавив где-то через минуту: «А ведь чистая монета…».

— Пытаюсь анализировать, — отвечаю орчанке. — Ну, то есть, обдумать то, что мы на сегодня выяснили.

— До чего додумался? — это сбоку подъехала Хе, весело разглядывая по сторонам всё подряд.

— Опыт подсказывает, что самые первые централизованные государства, мягко говоря, жалостью и состраданием не отличались. — Пожимаю плечами. — Ни к своим жителям, ни к соседям. Если точнее, это в известной мне истории так было. Даже обычным уважением к челове… разумной жизни не пахло.

— А как бы строил тогда империю лично ты? — не удерживается от вопроса Асем, хотя до этого собиралась промолчать.

— Лично я бы, говоря о такой стране, ставил бы себе одну-единственную цель: все расы должны быть равны между собой. Но это если б я был неравнодушен к самой задаче создания этой самой империи.

— А тебе не хочется такую империю? — помолчав, уточняет Хе.

Асем тоже ждёт моего ответа.

— И речи быть не может. — Отвечаю уверенно. — По крайней мере, со мной в главной роли. Или даже в любых ролях вообще.

— Откуда ты взял равенство рас? — как-то слишком серьёзно спрашивает Асем.

— Краеугольный камень того, что близко лично мне, — пожимаю плечами. — Со всеми остальными моментами лично я готов мириться, соглашаться либо приспосабливаться. Ну, навскидку…

— Это какое-то твоё личное табу? — продолжает какой-то прямо-таки настырный опрос дочь кочевого народа.

— Скорее, непререкаемый закон моей родины. М-м-м, там, откуда я родом, говорят: нравственность определяется твоей чистотой перед богом, людь… разумными и законом. К сожалению, третье очень часто противоречит первым двум пунктам…

В этот момент мой коняга оступается из-за попавшей под копыта ямы; и я чуть не улетаю через его шею вперёд головой.

Пока я выравниваюсь, чертыхаясь, к настырному допросу Асем присоединяется и метиска:

— Третье очень часто противоречит первым двум, потому что у гномов, например, изменившая жена считается преступницей! — в её голосе слышно столько неподдельной озабоченности, что мы с Асем, не удержавшись, фыркаем почти синхронно.

— Но при чём тут твоя родина? — не обращает внимание на различия в морали полукровка.

— Равные права всех разумных от рождения — единственный на моей памяти пункт, который не вызывает никаких возражений вообще ни у одного гражданина моей страны.