Очищение - [12]
И когда нам снова скажут, что из 12 командармов 2 ранга Сталин истребил все 12, мы, подавляя горестный всхлип, смиренно попросим: огласите весь список, пожалуйста!
Глава 3
ПРО 40 ТЫСЯЧ ПОЛКОВОДЦЕВ
Оратор, желающий увлечь толпу, должен злоупотреблять сильными выражениями, преувеличивать, утверждать, повторять и никогда не пробовать доказывать что-нибудь рассуждениями.
Густав ле Бон. Психология толпы
В каждом правиле меня интересует исключение.
Нерушимое правило нашей любимой Родины: сор из избы не выносить. Сор — под коврик. Что бы ни случилось, у нас один припев: все хорошо, прекрасная маркиза! Грохнул чернобыльский реактор, а мы помалкиваем. В Швецию ветер понес радиацию. Шведы нас уличили. Тогда признаемся: да, что-то было… пустячок. Если бы ветер в другую сторону дул — в Казахстан и в Сибирь, если бы не уличили, так мы бы и промолчали. Как промолчали об уничтожении целины. Как промолчали про ядерные эксперименты маршала Жукова над десятками тысяч солдат и офицеров на Тоцком полигоне. Считалось, что это там у них, на загнивающем Западе, люди умирали от болезней и голода, там томились безработные в очередях, там содрогалось общество от разгула преступности, а у нас смеялись дети, у нас радостно светило солнышко, у нас над страной звенели жаворонки, наши ракеты бороздили глубины Вселенной, а их ракеты попросту взрывались. У нас такого быть не могло. Ну один раз случилось, это когда маршал Неделин сгорел на ракетном старте, а так больше ни-ни… Сгоревшего маршала скрыть не получилось, а вот сколько с ним еще народу сгорело, про то наша пресса промолчала.
Было устроено так, что у нас не обваливались мосты, у нас не взрывались заводы, у нас не случалось крушения поездов, у нас не было преступности… Вообще-то была, но неуклонно сокращалась, стремясь к нулю. И все, что у нас было не совсем так, мы старались прикрыть и сгладить. Истребили миллионы мужиков, переломали хребет крестьянству, после того покупаем хлеб в Америке. Хлеб у них новый вырастет, а золотишко не вернуть. А сколько золота отдали? Секрет. А что наши учебники про это говорили? Говорили: победа колхозного строя, прогресс.
А сколько крестьян истребили? Секрет. Сколько разрушили церквей? Секрет. Сколько истребили дворян, купцов, инженеров? Опять же — секрет. Одним словом, все, что негатив, все секрет. Правило такое. Чтобы авторитет нашей великой Родины не подрывать.
Казалось бы: зачем землетрясение скрывать? Наоборот, всему миру объявить. Под землетрясение можно списать все наши промахи и ошибки. Под землетрясение можно помощь иностранную получить… Так нет же. У нас и это засекречивали. Ашхабадское землетрясение 1948 года оставалось секретным многие годы. Мы старались всему миру показать, что при социализме не то что преступности нет, но у нас даже и стихийные бедствия не случаются.
У нас каждый пишущий знал: давай о хорошем, восхваляй, возвеличивай. О плохом молчи! Нет, даже не так. Это пассивный путь. Так не пойдет. Плохое надо активно отрицать: нету нас плохого! Нет и быть не может! По самой природе социализма! В этом наше преимущество!
Вот такое правило.
А в правиле — исключение.
Спросим: сколько перед войной было убито командиров Красной Армии? И моментально получаем ответ: 36 761!
Тут даже и спрашивать не надо. Нам с каждой трибуны кричали: 36 761!
Из каждого учебника: 36 761! С каждого газетного разворота под юбилей: 36 761! И это не все. Добавляли: да еще во флоте — более 3 тысяч. Итого — 40 тысяч истребленных полководцев!
Братцы-товарищи, а ведь это аномалия! Число людей, погибших при землетрясении, — тайна государственная. Как и само землетрясение. А число расстрелянных офицеров почему-то не тайна.
Почему так? Если бы наша родная власть пожелала эту цифру утаить, так утаила бы. Но она (мать родная) зачем-то эту цифру повторила тысячекратно.
Зададим вопрос: сколько было танков в Красной Армии в 1941 году? Нам на это отвечают: они были устаревшими. Мы спрашиваем: сколько, а получаем ответ на другой вопрос. То же и с самолетами: сколько? Ответ: они были гробами. Мы про Ивана… Именно так было принято отвечать на вопрос о преступности. Вопрос: сколько? Ответ: неуклонно сокращается… Из года в год.
Удивительная у нас страна. Количество танков и боевых самолетов в Красной Армии на момент германского вторжения так никто внятно и не назвал. Секрет. А 40 тысяч расстрелянных полководцев — не секрет.
И каждый пишущий, с восторгом первооткрывателя кричит на весь свет: 36 761! Да во флоте еще!
Брат мой историк, перед тобой вопиющее исключение из правила. Потому перед тем, как снова повторить эту цифру — 40 тысяч истребленных полководцев, задумайся: зачем тебе эту цифру открыли? Почему эту цифру не спрятали? Зачем наша власть ее выпячивает? В чем тут интерес нашей родной власти?
Нам долго повторяли: Сталин убивал генералов, убивал генералов, убивал генералов. И еще: 40 тысяч, 40 тысяч, 40 тысяч.
Неудивительно, эти послания слились воедино: Сталин убил 40 тысяч генералов.
Давайте избавимся от недоразумения.
Разберем на примере. В настоящее время в Британской армии три дивизии. В каждой дивизии по генералу. Трое. Над ними поставим командира корпуса, его заместителя и начальника штаба корпуса — еще трое. Для подготовки офицерского состава существует военное училище. Там один генерал: Для подготовки инженерно-технического состава — колледж; два генерала. Еще есть академия для подготовки высшего командного состава. С генералами у них строго. В академии — двое. Ну еще несколько генералов посадим в министерство обороны… Можно еще что-то придумать. Но как ни крути, выдумать много генеральских должностей не выходит.
Эта книга впервые приоткрыла секреты самой таинственной разведки мира — ГРУ. Книга выдержала более 70 изданий на 27 языках. «Аквариум» послужил основой для создания кинофильма, телесериала и многочисленных литературных подражаний.
Это – проверка на прочность. Безжалостная проверка на пригодность к работе в сверхсекретных органах. Кто сможет пройти все этапы этого жестокого испытания?
Действие новой остросюжетной исторической повести Виктора Суворова «Змееед», приквела романов-бестселлеров «Контроль» и «Выбор», разворачивается в 1936 году в обстановке не прекращающейся борьбы за власть, интриг и заговоров внутри руководства СССР. Повесть рассказывает о самом начале процесса укрощения Сталиным карательной машины Советского Союза; читатель узнает о том, при каких обстоятельствах судьба свела друг с другом главных героев романов «Контроль» и «Выбор» и какую цену пришлось заплатить каждому из них за неограниченную власть и возможность распоряжаться судьбами других людей.Повесть «Змееед» — уникальная историческая реконструкция событий 1936 года, в том числе событий малоизвестных, а прототипами ее главных героев — Александра Холованова, Ширманова, Сей Сеича и других — стали реальные исторические личности, работавшие рука об руку со Сталиным и помогавшие ему подняться на вершину власти.
"Ледокол" Виктора Суворова, по оценке лондонской газеты "Таймс", — самое оригинальное произведение современной истории. Книга переведена на 27 языков, выдержала более 100 изданий. В ней автор предлагает свою версию начала Второй мировой войны.
Сталинская разведка проводит секретные операции в преддверии Второй мировой войны. Действие романа переносится из Москвы в Мадрид, из Берлина в Париж, из кремлевского кабинета Сталина в изысканный отель на Балеарских островах, с борта советского лесовоза на великосветский бал на роскошном средиземноморском курорте…
Новое издание, дополненное и переработанноеЭта книга впервые вышла в свет в 1981 году на английском языке под названием «The Liberators» («Освободители») и выдержала более ста изданий на двадцати трех языках.В России первое издание книги публиковалось под названием «Освободитель».«Рассказы освободителя» — самая первая книга Виктора Суворова, впервые вышедшая в свет в 1981 году на английском языке под названием «The Liberators» («Освободители»). Эта книга стала настоящей сенсацией: никто и никогда прежде не писал о повседневной жизни Советской Армии так откровенно и ярко.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Зачем Гитлер напал на Советский Союз? Была ли Германия готова к войне? Казалось бы, ответы на эти вопросы очевидны. Но не все так просто… В своей книге Виктор Суворов с присущей ему убедительностью показывает полную и абсолютную неготовность к войне гитлеровской Германии.
Виктор Суворов — псевдоним профессионального разведчика В. Б. Резуна, который в 1978 году бежал в Великобританию. В СССР заочно приговорен к смертной казни. В книгах «Ледокол» и "День "М" автор предлагает свою версию начала Второй мировой войны.