Очищение - [6]

– Привет, Роберт! – Тайнова почтительно улыбнулась. – Сразу хочу извиниться за свой английский, практики маловато.

Двое знакомых поцеловались и обнялись.

– Это ничего! После двух стаканов водки будем понимать друг друга с полуслова, – Пратт держал Еву за плечи, слегка потряхивая. Он заметно радовался их встрече. – Ну и что мы стоим на входе, мешаем людям курить? Думаю, следует заглянуть внутрь.

Бар производил приятное впечатление: маленький и тёмный, он создавал атмосферу уединённости. В заведении было многолюдно, гости в основном сидели за барной стойкой, которая занимала большую часть помещения. Несколько столов располагались в углу главного зала, ещё несколько – в следующей комнате, которая по совместительству служила бильярдной. Знакомые решили занять свободный столик в углу. На стенах всего помещения Ева заметила огромное количество фотографий, сделанных посетителями бара. Несмотря на давящую обстановку, в баре царил весьма доброжелательный климат: за барной стойкой, общаясь с барменом, смеялись и спорили выпивающие компании, из соседней комнаты доносились весёлые голоса играющих. Тайнова расслабилась. Через пару минут к ней присоединился Роберт с двумя стаканами водки со льдом.

– Я угощаю сегодня, и не спорь, – Ева кивнула. – Ты подстриглась, знаешь, а тебе идёт. Так твои кудряшки кажутся ещё более кудрявыми, а цвет волос стал светлее. Этот цвет называется, кажется, русый? – Пратт повесил пиджак на спинку стула, расслабил галстук и уже принялся заворачивать рукава рубашки, когда Ева его прервала:

– Ты действительно хочешь обсудить мою причёску или просто нервничаешь и не знаешь, что говорить?

Роберт замялся.

– И то, и то, – смущённо произнёс мужчина.

– Хорошо. Я подстриглась два года назад, так как не люблю ухаживать за волосами. Да, кудряшки стали ещё кудрявее, да, цвет волос светло-русый. Ты не изменился. И ещё… Мы пьём водку, потому что ты любишь водку или потому что я русская и, следуя предрассудкам, мы обязаны пить водку?

Пратт сидел напротив девушки и растерянно хлопал глазами.

– Я думал, ты любишь водку. Не знаю, с чего я это решил.

Ева улыбнулась, увидев смущение своего знакомого.

– Я ничего не люблю, так как на меня не действует алкоголь, но если выбирать, то вино, потом виски, потом коньяк, но я с удовольствием попробую американскую водку, – Ева подняла стакан, призывая своего собеседника выпить, и сделала первый глоток. – Так что нового? Есть интересные дела?

– Я не видел тебя пять лет, а ты хочешь поговорить о работе?

– Ты прав, – Тайнова вздохнула. – Просто я больше не умею ни о чём разговаривать.

– Давай я тебя научу, – Роберт подмигнул. – Ну, во-первых, как такое возможно, что тебя отпустили в Америку в отпуск?

– Ты прав, почти невозможно. Почти… Нужны хорошие знакомые. Но это не исключает того факта, что, пока я была в аэропорту, мне незаметно засунули жучок в интересное место для прослушки.

– То же самое могу сказать и про себя. Думаю, уже всё ЦРУ на ушах стоит, зная, с кем я пошёл на встречу, – они оба рассмеялись. – А ты умеешь улыбаться!

– Да, меня учили в детстве. Может, обновим? – Ева взглядом указала на пустые бокалы. Алкоголь постепенно расслаблял тело и затуманивал разум, уводя от скверных размышлений. Она задумчиво всматривалась в шумную толпу веселящихся людей: они смеялись, обсуждали злободневные темы, обнимались, флиртовали – они жили. Эти люди умели жить.

Пратт вернулся уже с двумя бокалами вина.

– Что ты там говорила? Сначала вино, потом виски, потом коньяк? Я правильно всё понял?

– Правильно, – Тайнова приняла бокал вина из рук Роба.

– Ты не похожа на счастливого туриста в Нью-Йорке. Что не так?

– Я не знаю, что делают счастливые туристы в Нью-Йорке. Что вообще делают туристы?

– Как ты можешь так говорить?! – казалось, Пратт действительно возмутился. – Ты в столице мира! Сам город – одна сплошная достопримечательность. Что ты сегодня успела посмотреть?

– CNN по телевизору в номере. А что нужно было?

– Статуя свободы, Бруклинский мост, Эмпайр-стейт-билдинг, Таймс-сквер, Рокфеллер-центр, центральный парк, памятник трагедии одиннадцатого сентября, Башня Свободы и…

Ева перебила собеседника:

– Я это видела по телевизору и на картинках, не думаю, что если увижу всё это вживую, то что-то изменится. Есть ещё предложения?

– Я всегда знал, что ты странная, но чтобы настолько! Сходи завтра в Хай-Лайн-парк. Тебе понравится, там как раз есть уединённые места, куда ты можешь зайти, присесть на лавочку и насладиться своей депрессией. Тебе понравится.

Тайнова понимала, что разговор заходил в тупик, и решила поменять русло диалога:

– А у тебя что нового? Ты всё ещё встречаешься с той девушкой?

– С Мэгги? Да. Мы помолвились. Собираемся пожениться через четыре месяца, – при этих словах Ева поперхнулась. – С тобой всё в порядке? – Роберт встал со стула, желая помочь девушке.

– Да-да, – откашливаясь, произнесла Ева. – Так ты всё-таки решился? А она… Она в курсе, чем ты занимаешься? И всё равно хочет связать с тобой жизнь? Завести детей?

– Ты так говоришь, будто я преступник.

– Хуже… Ты детектив. То есть она готова к тому, что в один прекрасный день тебя могут убить на задержании, и она одна с ребёнком будет метаться, не зная, что ей дальше делать, так как все эти обещания твоих сослуживцев помочь «если что» на самом деле гроша ломаного не стоят. В итоге, если она не справится с депрессией после твоей смерти, будет искорёжена не только её жизнь, но и жизнь ни в чём не повинного дитя, и потом…