Очищение - [51]

— И сколь быстро я смогу получить эту провинцию, как ты думаешь?

— Сегодня, — ответил Цицерон. — Это вопрос национальной безопасности. Я буду настаивать на том, что по всей стране должно сохраняться единоначалие, а сам я должен находиться в Риме, так же как ты — в поле, сражаясь с восставшими. Мы будем вместе защищать Республику. Что ты на это скажешь?

Целер посмотрел на Клодию.

— Так ты обгонишь всех своих соперников, — сказала она. — Консульство будет тебе гарантировано.

Авгур еще раз прочистил горло и повернулся к Цицерону.

— Очень хорошо, — сказал он, протягивая Цицерону свою большую мускулистую руку, — ради спасения своей Родины я говорю: «Да».

Из дома Целера Цицерон направился к Гибриде, который жил в нескольких сотнях шагов от Целера. Он поднял председательствующего консула из его обычного полупьяного ступора, рассказал, что происходит в Этрурии, и сказал своему коллеге-консулу текст его роли на этот день. Сначала Гибрида начал сопротивляться, говоря, что не будет подтасовывать голосование за Ближнюю Галлию, но Цицерон показал ему письмо заговорщиков с его адресом. Стеклянные красные глаза Гибриды почти выскочили из орбит, он мгновенно вспотел, и его затрясло от страха.

— Клянусь, Цицерон, я ничего об этом не знаю!

— Конечно. Но, как ты знаешь, в этом городе полно завистников, которые с удовольствием поверят в обратное. Если ты хочешь доказать свою преданность, то помоги мне с Ближней Галлией — и можешь рассчитывать на мою вечную благодарность.

Итак, с Гибридой все было улажено. А потом надо было только переговорить с нужными сенаторами, чем Цицерон и занимался до самой дневной сессии, пока авгуры изучали предзнаменования. К этому времени город заполнили слухи о нападении бунтовщиков на город и их планах убить главных государственных чиновников. Катулл, Изаурик, Гортензий, братья Лукулл, Силан, Мурена и даже Катон, которого вместе с Непотом избрали трибуном, — все они были отозваны в сторонку, и всем им шепотом была объяснена ситуация. В такие моменты Цицерон больше всего походил на торговца коврами в разгар базарного дня: то смотрит через плечо своего покупателя, то оглядывается вокруг себя и шевелит руками в ожидании заключения сделки. Цезарь наблюдал за ним издали, а я, в свою очередь, наблюдал за Цезарем. По его лицу ничего нельзя было понять. Катилины нигде не было видно.

Когда сенаторы прошли на заседание, Цицерон занял свое обычное место на первой скамье с края, ближайшего к консульскому возвышению. Он всегда сидел там, когда не вел заседания. С другой стороны от него сидел Катулл. С этой точки, при помощи кивков головы, жестов и шепота ему обычно удавалось контролировать ход заседания даже в те месяцы, когда он не был председательствующим консулом. Надо сказать, что на Гибриду вполне можно было положиться, если только ему заранее сообщался текст, который он должен произносить в течение дня. С широкими плечами и откинутой благородной головой, он торжественно сообщил своим пропитым голосом, что за ночь в ситуации в стране произошли серьезные изменения, а затем вызвал Квинта Ария.

Арий не часто выступал в Сенате, но когда он говорил, то его выслушивали с уважением. Не знаю почему. Может быть, абсурдность его произношения сообщала его словам дополнительную правдивость. Он встал и подробно рассказал, что видел в провинции: как вооруженные банды, набранные Манлием, собираются в Этрурии и что их численность скоро может достигнуть десяти тысяч человек; как он понял, что их ближайшая цель — напасть на Палестрину; что безопасность самого Рима находится под угрозой; что подобные же восстания запланированы в Апулии и Капуе.

К моменту, когда он вернулся на место, в зале заседаний началась паника. Гибрида поблагодарил Ария и вызвал Красса, Марцелла и Сципиона, чтобы они могли зачитать полученные ими прошлым вечером письма. Остальные письма он отдал клеркам, которые раздали их адресатам. Первым встал Красс. Он рассказал о таинственном появлении предупреждений и как он немедленно направился вместе с остальными к Цицерону. Затем зачитал свое письмо твердым, ясным голосом: «Время разговоров прошло. Наступило время действий. Планы Катилины готовы. Он предупреждает тебя, что в Риме прольются реки крови. Тайно уезжай из города… Когда можно будет вернуться, с тобой свяжутся».

Вы можете себе представить эффект от этих слов, сначала торжественно произнесенных Крассом, а затем, более нервно, Сципионом и Марцеллом? Шок был еще большим потому, что все знали, что Красс дважды поддерживал Катилину на выборах в консулы. В зале поднялся шум, и кто-то громко закричал: «Где он?» Крик был подхвачен другими: «Где он? Где он?», поднялась суматоха. Цицерон быстро прошептал что-то на ухо Катуллу. Старый патриций встал:

— В связи с ужасными новостями, которые мы только что получили, и в соответствии с древними законами я предлагаю, чтобы консулам была передана абсолютная власть для защиты нашей Родины, как это предусматривается Положением о чрезвычайной ситуации. Эта власть должна включать, но не ограничиваться, правом управлять войсками и вести военные действия, использовать неограниченную силу в отношении врагов и жителей восставших городов, а также осуществлять верховную военную и юридическую власть как на территории Республики, так и за рубежами нашей страны.