Очерки жизни и быта нижегородцев в начале XX века. 1900-1916 - [44]

Подсудимые Д. Бурунов, П. Плесков-Исаков, Н. Курицын и М. Сергеевкин были оправданы.

Несколько позднее судили слесаря сормовской электрической станции А. Ф. Бурдина. Он был приговорен к пятилетнему заключению.

Процесс Нижегородского Объединенного комитета РСДРП (Российской социал-демократической рабочей партии) проходил с 9 по 11 февраля 1908 года в здании Нижегородского Окружного суда. Дело разбиралось выездной сессией Московской Судебной палаты. К суду были привлечены пятнадцать социал-демократов, среди них члены Нижегородского объединенного комитета РСДРП Н. А. Семашко, И. В. Цветков и А. П. Невзорова, и два члена партии социалистов-революционеров. Впрочем, Невзоровой и Семашко удалось скрыться.

Из сидевших на скамье подсудимых не менее половины были нижегородцами: А. М. Лебедева — нижегородская цеховая, 35 лет; А. Н. Бобров — нижегородский личный почетный гражданин, 19 лет; М. А. Бараш — нижегородец, студент Московского университета, 22 года; П. В. Гордеев — крестьянин деревни Крутец, Семеновского уезда, 23 года; А. С. Белов — крестьянин Сергачского уезда, 18 лет; П. И. Лебедев — нижегородский потомственный почетный гражданин, 24 года; П. А. Бурдина — крестьянка Нижегородского уезда, Кадницкой волости, 18 лет; И. Д. Пыпин-Чечулин — нижегородский мещанин, 16 лет.

Остальные были преимущественно из крестьян и мещан соседних губерний. Все семнадцать человек обвинялись в том, что в Нижнем Новгороде во второй половине 1905 и в начале 1906 года «приняли участие в сообществе местной объединенной организации Российской социал-демократической рабочей партии, заведомо поставившем задачей своей деятельности насильственное посягательство посредством вооруженного восстания на изменение в Российской империи образа правления, установленного основными законами, каковое сообщество имело в своем распоряжении оружие и средства для взрывов, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 102 Уголовного уложения».

После трехдневного разбирательства судебная палата приговорила Н. А. Семашко (заочно), А. П. Невзорову (заочно), П. И. Лебедева (Полянского), П. М. Батракова, М. А. Бараша и П. В. Скворцова к бессрочной ссылке в Сибирь. И. В. Цветков и П. В. Гордеев — были приговорены к 3 месяцам содержания в крепости.

Все остальные были оправданы, а шестнадцатилетний Пыпин-Чечулин отдан на поруки родителям.

Процесс по делу о Канавинском восстании начался слушанием в Нижегородском Окружном суде 8 октября 1907 года. К делу привлекли 26 человек, в большинстве служащих Московско-Нижегородской железной дороги. Среди подсудимых были люди, захваченные в декабре 1905 года на вокзале (С. А. Акимов, С. А. Левит, А. А. Абрамов, И. М. Круглов, П. С. Топников) и повстанцы, схваченные полицией позднее (Н. В. Ершевский, И. Д. Мездряков, А. В. Богословский, В. Ф. Исаков, Б. И. Родионов, М. А. Пушкарев, П. И. Батраков). Всем им, равно как и четырнадцати другим, предъявлено было обвинение по 100-й статье уголовного кодекса («Вооруженное восстание»). Подсудимых защищали самые талантливые нижегородские адвокаты того времени: П. А. Рождественский, Н. Ф. Соколов, М. С. Фокеев, Ф. Н. Владимиров, В. Н. Серебренников, К. И. Миловидов, А. П. Пунинский.

Старания адвокатов увенчались успехом. В своем приговоре Окружной суд отверг 100-ю статью кодекса и применил 125-ю («Участие в беспорядках»).

Революционеры отделались сравнительно легкими приговорами. Суд назначил Акимову, Родионову и Батракову по 4 года каторжной тюрьмы; Левиту, Абрамову, Топникову, Ершевскому, Мездрикову и Богословскому — по три года тюрьмы. Исаков и Пушкарев получили по два года тюремного заключения. Андрееву и Вавилову суд назначил по полтора года исправительных работ. Были и оправданные, которые, выйдя на улицу (Большую Покровку, против дома Дворянского собрания), на радостях качали своих адвокатов…

В Нижнем Новгороде было два тюремных здания: «тюремный замок» («острог») для политических заключенных и «арестантские роты» для отбывавших наказание уголовников. При втором здании имелось отделение для женщин (уголовных и политических), больница для заключенных обеих тюрем и домовая церковь. Тюрьмы эти также назывались «Первый корпус» и «Второй корпус».

В 1906–1908 годах обе тюрьмы были заполнены до отказа. Жизнь и быт нижегородских тюремных сидельцев тех лет позднее были подробно описаны в исторических журналах, а также в мемуарах некоторых бывших узников. Нижегородскую политическую тюрьму с полным основанием считали тогда вторым домом для тех, кто ненавидел самодержавие и хотел словом или делом помочь страдающему от произвола русскому народу. Местная газета «Нижегородский листок» в одном из номеров 1907 года иносказательно сообщала, что в большом доме близ «Пятницкой базарной площади» живут около трехсот пятидесяти квартирантов. Городская публика поняла, что речь идет о политических заключенных Первого корпуса. Такое число жильцов, конечно, не могли вместить несколько десятков камер (частью одиночные), и на внутреннем дворе замка спешно выстроили несколько одноэтажных деревянных бараков с зарешеченными окнами. В них разместили до сотни «постояльцев». Жизнь «политических» в таких условиях, по словам, например, известного доктора Семашко, оказалась вполне сносной. Организовав между собою «товарищества» или «коммуны», «политические» обедали, завтракали и ужинали — конечно, когда позволяла погода — компаниями на открытом воздухе, посылая за провизией тюремных сторожей.