Очерки жизни и быта нижегородцев в начале XX века. 1900-1916 - [12]

Вся внутренность цеха сияет, как в огне.

Это лучи плавящейся стали…

И рабочий люд, наполняющий цех, кажется загадочным и волшебным. Своды здания уходят куда-то далеко, далеко… Печи не видно. Ее заслонили от вас литейщики своими фигурами».

А вот как описал другой литератор-очевидец прокатный цех Сормовского завода:

«…Громадный, мрачный зал.

Налево от входа вытянулся длинный ряд пылающих печей, направо — ряды колес.

Прямо против входа в темноте виднеется группа неподвижных фигур с апатичными лицами и сонными глазами. Обнаженные мускулистые руки скрещены на груди. Слышится только какое-то гудение колес…

…Но вот раздается удар небольшого колокола, серая масса людей зашевелилась, задвигалась и рассыпалась по залу. Одни остановились около сбитых в систему горизонтальных металлических валов-цилиндров, другие подошли к печам. Раздается второй звонок — дверцы печей открылись, и весь громадный зал мгновенно осветился красноватым светом. Из печи вытаскивают большой, раскаленный добела брус железа и кладут на тележку. Последняя, окруженная человеческими фигурами, отбрасывающими неясные двигающиеся тени, приближается к первой паре цилиндров и мгновенно исчезает между ними.

Через секунду железная масса выбегает из другой пары валов, оставляя за собой красный след, останавливается среди зала, как бы пятится назад и снова врывается в зев следующих цилиндров. С минуту опять слышно только гудение колес.

Вдруг из четвертой пары цилиндров вырывается, словно из рта фокусника, огромный, длинный, огненный железный прут-змей.

Темная человеческая фигура бросается к змею с клещами, ловит его красную голову, тянет за собой и бросает в пасть новых валов. Не больше 2–3 секунд надо для этого. Красный змей едва успевает прошипеть и опять попадает в новую пару цилиндров, дрожа и извиваясь, то приближаясь к груди своего „укротителя“, то бросаясь к его ногам. Вот-вот он бросится в лицо своему укротителю, но тот отскакивает к стене, избегая опасного прикосновения.

…Наконец „змей“ вырывается из тисков последней пары валов, с силой ударяется об пол и вылетает на самую середину зала. Этот змей — еще красный, но, проходят секунды, и раскаленный брус тускнеет.

Когда железо достаточно остынет, то „мертвую змею“ вывозят для дальнейшей обработки в другой цех.

Но люди должны держать себя начеку: даже наполовину остывшие „змеи“ не прощают фамильярного обращения с собой».

Первые годы двадцатого столетия были временем крупных научных открытий и успехов в технике. Новые машины, усовершенствованные механизмы и станки позволяли трудиться более интенсивно, что предъявляло к рабочим все большие и большие требования. Это в полной мере коснулось и рабочих Сормовского завода, который с каждым годом увеличивал выпуск продукции.

Вместе с ростом интенсивности труда росло и число производственных травм: ушибов, ожогов, вывихов и переломов. Рабочие часто становились инвалидами, а порой и гибли.

До организации в Нижегородской губернии фабричной инспекции (1897 г.) никто на Сормовском заводе статистику несчастных случаев не вел. Только с 1899 года в отчетах инспекторов и в анкетах заводских врачей начинают отмечаться наиболее тяжелые случаи телесных повреждений.

Из больничного отчета за 1901 год видно, что в Сормовскую заводскую амбулаторию обратились за год более 9 тысяч рабочих с различными травматическими повреждениями. Если принять во внимание, что общее количество работавших в тот год на заводе лишь немного превышало десять тысяч человек, можно сделать вывод, что почти каждому рабочему хоть раз в году приходилось обращаться в заводскую амбулаторию.

Повреждения были отмечены самые разнообразные:

• попадание в глаз инородных тел — 2022 случая;

• ушибы и сотрясения — 2720 случаев;

• вывихи и растяжения — 99 случаев;

• раны рваные и колотые — 2955 случаев;

• переломы костей — 186 случаев;

• ожоги разной силы — 967 случаев.

Ранения и ушибы случались, как можно видеть, чаще, но наиболее мучительным считалось попадание в глаза металлической стружки, опилок и осколков.

Из данных обследования сормовичей врачами Кармановым и Радцигом следовало, что до 171 рабочего из каждой тысячи рисковали в течение года получить более или менее опасные повреждения; 25 на тысячу рисковали получить такие повреждения, которые лишают возможности работать от нескольких дней до нескольких месяцев, а иногда и влекут за собой потерю некоторой части трудоспособности; один на две тысячи рисковал получить повреждение, которое влечет полную потерю трудоспособности; один на четыре тысячи умирал в течение года в результате несчастного случая.

Заводские цеха различались между собой по степени угрозы работающим в них людям: наиболее опасными считались литейно-прокатные мастерские и кузница.

Тут следует добавить, что заводские медики почти не учитывали вредные для здоровья последствия постоянного вдыхания распыленных в воздухе ржавчины, печной гари и копоти. Однажды на прием к директору Мещерскому пришла группа рабочих из «горячего» цеха. Когда они ушли, на паркетном полу кабинета остались черные пятна, которые поломойки так и не смогли отмыть — пришлось звать циклевщиков. Пятна эти появились оттого, что рабочие, не имея физической возможности сдержать отхаркивание, почасту сплевывали прямо на паркет.