Очерки времён и событий из истории российских евреев - [24]

Очень приблизительно - на основании особого еврейского поголовного налога - можно предположить, что к концу шестнадцатого века было в Польше и Литве более ста тысяч евреев. Но поляки считали тогда, что евреев в стране значительно больше, и брать с них надо соответственно больше. "Столько их в Корону из других стран наползло, - писал один ненавистник евреев, - столько их наплодилось, что они могли бы давать чуть не в шесть раз больше, чем дают на самом деле". "Они женятся в возрасте двенадцати лет, - писал другой, - на войнах не гибнут, от воздуха не мрут, - и вот расплодились".

В пятнадцатом и шестнадцатом веках медленно, но неуклонно растет влияние польской шляхты. Каждый новый закон должен был проходить теперь через шляхетские сеймы, и короли не могли уже постановить самостоятельно "ничего нового". Сеймовые постановления о евреях получили одинаковую законную силу со старыми королевскими грамотами-привилегиями и часто парализовали их действие. Даже доброжелательно настроенным королям приходилось уже считаться с требованиями шляхты и духовенства, но особенно опасными для евреев бывали периоды междуцарствия, которые предшествовали избранию на престол очередного короля. В этот период шляхта и духовенство - в обмен на поддержку - могли диктовать условия любому кандидату на королевский престол.

В 1539 году король Сигизмунд I объявил, что евреи, живущие в шляхетских городах, могут поступать под опеку владельцев-панов и платить им налоги, но в этом случае он, король, лишает их своего покровительства. "Мы обыкновенно не даем своей защиты тем, кто не приносит нам никакой пользы, - заявил король. - Пусть защищает евреев тот, кто извлекает из них пользу". И с этого момента в Польше, как это было и раньше на Западе, евреи стали делиться на королевских и шляхетских.

В шляхетских городах, местечках и имениях евреи были самым деятельным и предприимчивым элементом, и уже не король, а шляхта получала с них доходы. Шляхта основывала на своих землях "частные города" и приглашала туда евреев, освобождая их поначалу от уплаты податей и налогов. Многие евреи переселялись в эти "частные города", там не было конкуренции, и там они успешно занимались импортом и экспортом товаров, в больших количествах вывозили в Западную Европу лес и сельскохозяйственные продукты. Они доставляли панам доход от молочного хозяйства, мельниц, винокурения, содержания шинков, других предприятий и ремесел, а те могли беспечно проводить время в веселых забавах. Так было в Польше, так было и в Литве. Доходило даже до того, что депутаты от шляхты грозили сорвать очередной сейм, если евреи будут обложены дополнительными налогами, а во времена междуцарствий шляхта брала евреев под свою защиту и заявляла, что "причинившие им вред" будут наказаны. Когда на одном из сеймов магистр философии Себастиан Мичиньский стал агитировать за изгнание евреев из Польши, а его сторонники провозгласили его "апостолом правды", большинство депутатов называли его "смутьяном" и нарушителем общественного спокойствия.

Мещанство Польши было настроено враждебно к своим конкурентам-евреям, но в то время оно не располагало политической силой. Это были преимущественно выходцы из Германии, и, переселившись в Польшу вместе с евреями, они перенесли туда свои традиции и свои предрассудки. Многих из них, возможно, были очевидцами, а то и участниками погромов в немецких, чешских и австрийских городах. Они постоянно сталкивались с евреями в сфере торговли, ремесел, банковских операций, и это обостряло их отношения. У евреев было экономическое превосходство в стране: не благодаря привилегиям, которые они получали от королей, - привилегии получали и немцы, - но, в основном, благодаря притоку свежих сил из Германии, Чехии, Испании, Италии и других стран. У этих новых поселенцев были связи со своими единоверцами в самых отдаленных странах, и это давало возможность торговать в широких масштабах. Шляхта тут же оценила опыт евреев и их возможности и невольно стала их союзником против городского мещанства: в тех случаях, когда это не противоречило ее интересам. "Неверные евреи лишили нас и наших занимающихся купечеством сограждан почти всех источников пропитания, - жаловались мещане города Львова. - Они овладели всей торговлей, проникли в местечки и села, не оставили христианам ничего".

Не следует полагать, что жизнь у евреев была в то время беззаботной и устойчивой. Даже в периоды благополучия и внешнего спокойствия евреям больших городов постоянно грозили нападения христианских семинаристов и воспитанников иезуитских школ. Во многих городах евреи платили особый налог этим школам, который распределяли между учениками, чтобы они не бесчинствовали на улицах и не избивали прохожих-евреев. Этот школярский откуп назывался "шилергелт". Польское общество того периода было неоднородным, и не только король и крупная шляхта выражали его настроение, но также и духовенство, а временами и мелкая шляхта, и мещане - жители городов. И бывало так, что один сейм подтверждал еврейские права, а другой, следом за ним, эти же самые права ограничивал: все зависело от того, кто побеждал на сейме, те ли, чьи интересы совпадали в данный момент с интересами евреев, или же те, чьи интересы были противоположны.