Очерки теории идеологий - [13]

2. Дискурсивный анализ идеологий

Актуальность применения дискурсивного анализа к идеологиям очевидна. Любая идеология формируется, развивается и дискутирует со своими оппонентами через устную или письменную речь. Однако попытка анализировать идеологии только методом «чистого» дискурсивного анализа может оказаться размышлением в башне из слоновой кости, так как многие очевидные социальные и познавательные аспекты той или иной идеологии будут упущены. Поэтому дискурсивный анализ любой идеологии должен быть дополнен социокогнитивным компонентом во избежание оторванности от конкретной реальности[6].

Теория идеологии

Прежде чем начать рассмотрение того, в каких отношениях находятся идеология и дискурс, необходимо задать некоторые теоретические рамки, чтобы не утонуть в «междисциплинарном море». С самого начала нужно отметить, что идеология – это прежде всего система верований и убеждений. Это подразумевает, что идеология как таковая не содержит в себе идеологической практики или общественной структуры (например, партии). Общественные структуры и идеологии находят друг друга в ходе социального процесса, но как система верований идеология не включает «инструкцию» партийного строительства. Поэтому теория идеологии, не содержащая организационной «материальности», нуждается в серьезном когнитивном обосновании как теория познания (хотя и с очевидностью тенденциозная).

Далее нужно отметить, что по аналогии с языками (коль скоро тема дискурса для нас актуальна) не существует персональных (частных) идеологий. Следовательно, любая идеология есть коллективно исповедуемая система убеждений, субъектом которой обязательно является та или иная социальная группа. При этом нужно помнить, что идеология развивается не во всякой общности людей, в этом смысле бытие идеологии не столь рутинно, как культурная, языковая или национальная общность (хотя по силе воздействия идеология может и превосходить все перечисленные). Носители общей идеологии всегда имеют четкое представление о социальной самобытности своей группы, о способах существования и самовоспроизводства последней (что совершенно не является обязательным в случае с языковой, культурной и даже национальной общностями). В этом смысле тип идеологии всегда определяется ее носителями как субъектами той или иной социальной группы (класса, общественного движения, партии, религиозной конфессии и т. д.).

Не будучи явлениями социальной рутины (последняя включает социокультурные знания, навыки и отношения), идеологии действуют на более фундаментальном и аксиоматичном уровне. Они контролируют общность социальных убеждений. Националистическая идеология контролирует отношение к иммигрантам (не путать артикулированное отношение с нерефлексированной ксенофобией), либеральная идеология контролирует некритическое принятие свободы предпринимательства, социалистическая идеология формирует устойчивое убеждение в необходимости сильного социального государства. При этом сама идеология дает сумму убеждений довольно абстрактного характера, однако эти абстракции способствуют формированию определенной когнитивной карты повседневности, согласовывая коллективные верования групп, являющихся носителями той или иной идеологии.

Данная когнитивная карта, как правило, представляет собой достаточно устойчивое ментальное образование, которое имеет длительный период формирования и, будучи сформированным, остается в значительной степени стабильным, так как вряд ли люди ложатся спать социалистами, а просыпаются либералами. Для трансформации идеологических установок необходим большой объем информации и жизненных переживаний даже на индивидуальном уровне, не говоря уже про коллективный[7].

Наконец, нужно помнить о ситуациях, когда определенные изначально идеологические представления получают столь широкое распространение, что начинают восприниматься в качестве устойчивых убеждений и социальных практик всего общества той или иной страны. Сегодня равенство всех людей перед законом считается общепринятой конституционной нормой, хотя это изначально было требованием либеральной идеологии. Иными словами, можно сказать, что наиболее успешные принципы той или иной идеологии могут «потерпеть победу», так как перестают восприниматься в качестве идеологических, становясь общечеловеческим достоянием, но уже не оказывают конкретной политической поддержки сторонникам той идеологии, из которой эти принципы изначально вышли. Так что знаменитый лозунг «конец идеологии» на поверку можно трактовать как «триумф идеологии».

Обозначенные здесь теоретические рамки крайне широки и, скорее всего, не выявляют однозначного смысла того, что есть идеология. Однако с их помощью мы можем констатировать, что точно идеологией не является. Вряд ли можно признать идеологией сугубо индивидуальные верования и убеждения. Не следует изначально исходить из «негативности» или «позитивности» той или иной идеологии. Не следует считать идеологией устойчивые (зачастую нерефлексируемые) социокультурные стереотипы.

Раз мы обозначили идеологии как социальное явление, необходимо зафиксировать их основные социальные функции. Прежде всего идеологии упорядочивают коллективные представления своих сторонников. Можно сказать, что идеологии выступают финальным обобщением дискурсов и связанных с последними социальных практик групп, поддерживающих ту или иную идеологию. Это позволяет идеологиям выполнять функцию социальной координации совместных групповых действий по достижению коллективных целей. Наконец, идеологии выступают «когнитивным посредником» между социальной структурой и социальными дискурсами групп, имеющих то или иное отношение к идеологиям. Нужно заметить, что проблематика социальных функций идеологий достаточно хорошо изучена и обобщена