Очерки, рассказы, статьи, дневники, письма - [142]

Окончание школьных занятий ученики и учителя отпраздновали прогулкой на Катунь с ночёвкой в лесу. Это было тоже необычно и запомнилось надолго. В летнее время несколько учениц стали работать практикантками в музее и ездили в экспедиции.

Работа в местном краеведческом музее занимала Виталия Валентиновича не меньше, чем работа в школе. Там был непочатый край дел, и он горячо за них взялся. Это было вполне естественно, так как в каждом краеведческом музее должен быть отдел природы; если его нет или он плох, то его надо организовать или наладить, а попутно продумать предложения о постановке музейного дела вообще и в данном музее в частности.

Виталий Валентинович считал краеведение очень важным делом. Он говорил, что краеведение есть, в сущности, «жизневедение» — приобретение знаний из окружающей жизни и передача их людям. И тогда, и все дальнейшие годы, где бы ему ни приходилось жить, он занимался краеведческой работой, привлекал к ней других, делал доклады и писал статьи о постановке дела и о необходимости для каждого уголка страны своего краеведческого музея.

К работе в Бийском музее^[59], который был тогда в стадии организации, Виталий Валентинович привлёк не только своих учеников-школьников, но и зоолога Ганса Иогансена, в те годы студента Томского университета, позже ставшего известным учёным-орнитологом, и своего брата Анатолия Валентиновича (он через музей организовал метеостанцию и вёл на ней наблюдения).

В те годы условия жизни были нелёгкими, особенно они были трудны для Виталия Валентиновича, который ни тогда, ни позже не умел заботиться о себе.

По приезде брата Виталий Валентинович из музея, где он временно и не очень уютно устроился — спал на снятой с петель двери, — переехал к нему. Анатолий Валентинович жил далеко от центра города, на горе у метеостанции, куда вели двести деревянных ступенек. В темноте, после школьных вечеров, особенно в дождь и снег, подниматься по ним было трудно.

Холодно на улице, холодно дома. Дров не достать, а если удастся заготовить самим, то вывезти их не на чем. Из-за нехватки дров закрывались школы. Виталий Валентинович гордился, что его школа, благодаря усилиям учителей, продолжала работать.

Однако на жизненные трудности старались не обращать внимания. Летом Виталий Валентинович организовывал экспедиции в Горный Алтай для пополнения зоологических и ботанических коллекций Бийского музея и, главное, для сбора орнитологического материала в ещё никем не исследованной части Алтая. Первая экспедиция — с середины июля по конец сентября — была в долину реки Чарыш, на Коргонские белки и дальше 20 вёрст по реке Кумиру. На следующий год лето было использовано для изучения северо-восточной части Алтая. Экспедиция сделала около 700 вёрст: по Катуни через Березовку и Айю, дальше — в Уллалу (ныне — Горно-Алтайск), через Паспаул, Артыбаш и Яйлю на Телецком озере. Здесь пришлось остановиться, так как испортились все ружья, — это сделало невозможным сбор коллекций и затруднило питание. Анатолий Валентинович, который тоже был участником экспедиции, со своим неизменным фотоаппаратом проехал дальше: на лодке через Телецкое озеро до устья Чулышмана и по нему до Балыкчи.

Обратно в Бийск участники экспедиции вернулись на плоту по Бие.

Обрабатывать собранные на Алтае материалы по птицам Виталий Валентинович предполагал в Петрограде. И вообще мысль о возвращении в родной город, о продолжении образования не оставляла его. Он писал своему другу Г. X. Иогансену, к тому времени уже уехавшему из Бийска, что чувствует необходимость хотя бы в одной узкой области углубить свои познания, ещё весьма поверхностные. Этой областью он намерен избрать узко — орнитологию, широко — биологию. В зависимости от этого определится вся его жизнь. Весну и лето он стремится использовать для сбора материала на Алтае, а осенью думает перебраться в Петроград.

Сразу же по возвращении с Телецкого озера, в августе 1922 года, Виталий Валентинович начал готовиться к отъезду в Петроград. Единственной возможностью достать деньги на билеты было починить и продать — как это ни больно — своё ружье. Отъезд для Виталия Валентиновича осложнялся и тем, что он был уже не один; у него была новая семья — жена и шестимесячная дочь.

Ещё два года назад Виталий Валентинович познакомился в своей школе с молодой преподавательницей французского языка Верой Николаевной, дочерью врача Николая Семёновича Клюжева, приехавшего в Бийск из Самары несколько лет назад. Во время эпидемии Н. С. Клюжев взял на себя обследование бараков, заразился сыпным тифом и умер. Вера Николаевна жила с матерью и с нею вместе после свадьбы переехала в дом на горе, где жили братья Бианки.

Несходство характеров мужа и жены сделало, как это часто бывает, их брак устойчивым и счастливым. Порывистость, романтичность Виталия Валентиновича уравновешивались большой выдержкой, сильно развитым чувством долга у Веры Николаевны. Тридцать восемь лет их совместной жизни она ограждала мужа от житейских забот и стремилась предоставить ему наилучшие условия для работы, создала дом, где интересы Виталия Валентиновича всегда были на первом месте.