Очерки, рассказы, статьи, дневники, письма - [137]

Таланту научить нельзя, но технике писательской (без которой так и так не обойдешься) учиться надо всю жизнь. Тут я немного могу тебе помочь. И вот спешу, потому что — сам знаешь, как ни хитри, а дуба дашь в свой срок, а срок этот для меня близок… Надо успеть сделать тебе крылья, чтобы потом не вертеться в могиле каждый раз, как ты будешь меня клясть за то, что мало тебя бил.

Ладно уж, так и быть: «идя навстречу требованию публики», объявляю те десять рассказов, что подготовлены мною к печати. Кстати: некоторые из них я уже трижды читал здесь ребятам. Пронюхав, что я здесь, повалили сюда толпами читатели из пионерлагерей. Еле отбиваюсь. И вот, прочтя им для начала что-нибудь своё, я затем знакомлю их «с новым автором, ещё не выступавшим в печати, — одним бывшим юннатом, теперь военным топографом, охотником, который по таким местам лазает, где и нога человеческая не ступала».

Успех, брат, у тебя — сплошные громоплоды!.. Но вот тебе список твоих вещей с комментариями.

1 — В диких скалах. — Первая фраза: — «Куда не занесёт военного топографа! И надо прямо сказать: если б не служба, если б, не крайняя необходимость, — ни за что бы не полез я в эти скалы!» Дальше всё твоё: прямо как у Льва Толстого. И пар из пасти сипа вылетает… Этот рассказ надо чтобы пошёл первым: он знакомит читателей с автором (дескать кто такой автор: «Я охотник и не новичок в горах…»).

2 — Тетёрка. — Без всяких изменений. Куда там: и так лучше, чем у Вани Тургенева!

3 — Медвежья горка. — Без изменений. Читатели хохочут.

4 — Конь-великан. — Почти. Читатели восхищаются.

5 — В колее. — Тоже. Читатели ужасаются.

6 — Ночь огней. — Читатели замирают от восхищения волшебной ночью.

7 — Люсан. — Читатели смеются над разговором с Аршаком. (Идея вещи: на охоте человек человеку брат. Не важно, что ни бэ, ни мэ! С некоторыми изменениями.)

8 — Медведь и волки. — Без изменений. Читатели ахают от волнения.

9 — Рождение зверя (Гель). — Читатели глубоко задумываются и задают вопросы.

10 — Закурил (бывш. «Козёл на ремне») — Читатели лопаются от смеха и надрывают себе животики. (Идея рассказа: курить нехорошо, курить — грех. Закуришь — упустишь козла. С некоторыми изменениями.)

Сии десять новелл хоть сейчас куда хошь в печать.

Хоть вправо держи. Хоть влево держи. А не хошь, — куда хошь поворачивай!

Хошь в «Глобус», хошь в детские журналы, а не хошь, так и во взрослые, а потом — отдельной книжечкой.

11 — Рассказ старого погонщика мулов. — Читатели, а в особенности читательницы громко рыдают и тихо стонут от грусти, от любви, от жалости. Просят ещё раз прочесть, — и опять рыдают.

Но в том, что этот прекрасный, за душу хватающий рассказ так легко у нас напечатать, я не уверен. Скажут: на кой нам пережитки старых буржуазных любвей да ещё с гашишем! Боюсь, что этот рассказ придётся оставить для «внутреннего употребления»…

Спасибо за интересное письмо. Пойдёшь на барса, — ни пуха тебе, ни пера! Орнитологические твои сообщения все очень интересны. О «Сороках» не беспокойся: потерять я их не мог; мне просто лень было искать их в старых, но бережно мною сохраняемых твоих письмах. С нетерпением буду ждать твоих орнитологических статей. Ещё с большим нетерпением, прямо с трепетом жду твоих новых рассказов: «Серебряный хвост», «В степи» (это про что это?), «Лесные тайники» (?), «В ущелье Боз-Дага». В особенности меня интересует «В ущелье Боз-Дага». В каком это? Уж не в Огрудже ли? Или под Персеем? И про чего там? Не про «мою» ли гиену? (С 1915 года я её считаю своей. Описал бы ты, право, мою встречу с парой гиен, а? А то мне уж не собраться.)

21/VIII-52 г.

Дубулты. Латвия.

…Сейчас получил письмо от редактора журнала «Мурзилка» Л. С. Виноградской. Пишет: «„Хитроумный (то есть Хитрющий) зайчишка“ Н. Сладкова мне очень понравился. Большое Вам спасибо за то, что познакомили редакцию с таким хорошим автором… Будем рады, если Вы пришлёте ещё его рассказы».

«Мурзилка» — журнал для младшего школьного возраста… Гордись, брат, тем, что твои вещи идут дошколятам: во всём СССР вряд ли найдётся десяток авторов, имеющих право писать для маленьких людей. Для этого требуется предельная чёткость, ясность, простота письма.

Рад, что тебя занозила моя мысль написать «Охоту за жар-птицами». (Кстати: что ты думаешь о таком названии будущей нашей книжки?)

План твой очень хорош. Сдаётся мне, что если мы вдвоём с тобой подымем эту книгу, то у нас, действительно, сбегут в лес все школьники, — и Виталька первый, — захватив из дому 65 копеек медяками и ручку от патефона.

Кусочки этой книги уже написаны нами: моё «Письмо с пером жар-птицы» (иволги), твой «Серебряный хвост», «Лесные тайнички», «Царь птиц» и другие. Не правда ли? Теперь, — зная план книги, — пиши в неё специально. И я буду. А ежели чего не успею написать, — ты за меня допишешь. Чудесна мысль, что оставляю после себя наследника. Это не тебе меня, а мне тебя надо душевно благодарить за гигантские твои литуспехи. Все говорят, что ты прямо универмаг и волшебник!..

На сём кончаю. Живи как во сне — и пиши про синий-синий лес.

Твой ВитБи.

14/II-53 г.

Ленинград.

С. Н. ПОРШНЯКОВУ