Очерки поэтики и риторики архитектуры - [204]
Монреальский геодезический купол отличается тем, что это почти полный шар: только низ «срезан», так что при диаметре семьдесят шесть метров верхняя точка находится на высоте шестидесяти двух метров. В его ячейки были вставлены прозрачные выпуклые поверхности из акрилового пластика, защищавшие интерьер от непогоды; на солнце они давали тысячи бликов (акрил сгорел в 1976 году, так что купол «Биосферы» – сквозной). Среди павильонов Экспо-67 купол Фуллера был единственным, который пронизывала охватывавшая всю выставку экскурсионная монорельсовая дорога, позволявшая пассажирам на полминуты оказаться на большой высоте внутри павильона, не выстаивая очередь и не покупая билет.
Шестидесятые годы прошлого века были временем великого научно-технического прогресса и оптимизма. Выход человека в космос, полет на Луну, сделанные в упор фотографии Венеры и Марса, создание постоянной орбитальной космической станции, спутниковые радио- и телепередачи, прямая телефонная связь через Атлантику, сверхзвуковые воздушные лайнеры, супертанкеры для перевозки нефти, кругосветное плавание субмарины в подводном состоянии, изобретение лазера, расшифровка структуры ДНК, разгадка схемы передачи нервных импульсов, операции по пересадке сердца, методика аорто-коронарного шунтирования, методика раннего обнаружения рака молочной железы, получение вакцины против менингита, искусственное оплодотворение яйцеклетки, имплантация искусственного сердца, система запоминания компьютерной информации при отключении источника питания, начало изучения глобальных последствий «парникового эффекта», постановка проблемы загрязнения окружающей среды, появление Красной книги – когда глядишь на этот далеко не полный перечень сделанного в научно-технической сфере в 60‐е годы, приходит в голову, что человечество уже шестой десяток лет перерабатывает тогдашние выдающиеся достижения в норму жизни, почти не совершая новых «прорывов» при всей нынешней любви к разговорам о «прорывных» технологиях. Давно утрачен и тогдашний оптимизм.
Характерно для той эпохи, что Информационное агентство США – государственный орган внешнеполитической пропаганды – поручило миссию архитектурного представительства Соединенных Штатов на Всемирной выставке, проходившей под девизом «Человек и его мир», не архитектору, а гениальному инженеру, одержимому возможностями геодезической сферы. Объем этой конструкции по мере увеличения ее размера растет, не теряя прочности, быстрее массы, благодаря чему при очень большом диаметре она может летать, стоит лишь немного нагреть в ней воздух. «Такой шар мог бы поднять существенную массу, и это позволило бы строить летающие мини-города с населением в несколько тысяч человек. Подобные „девятые небеса“ могли бы стоять на привязи, или быть свободно парящими, или мигрировать в зависимости от климатических и других условий окружающей среды»882.
Шарообразность монреальской постройки Фуллера заставляет вспомнить рассуждение Зедльмайра о зданиях в форме шара как симптоме «первой революции против архитектуры», суть которой заключалась в отождествлении архитектуры с геометрией. «Шар – это неархитектоническая, даже антиархитектоническая форма. Куб, пирамида, цилиндр, конус являются, безусловно, в весьма смутном смысле слова „протоформами“ постройки, но никак не шар… (…) Тем более что и относительно других форм необходимо сделать ограничения, чтобы их превратить из геометрических в архитектонические базовые формы. Цилиндр является, например, архитектонической формой, только когда он стоит, а не лежит на боку. Конус – только когда он покоится на своем круглом основании, а не когда он балансирует на вершине. Тектоническим явлется то, что признает в качестве своего основания землю. Даже те архитектурные творения, что кажутся парящими в воздухе, подобно некоторым готическим или барочным постройкам, на самом деле исповедуют земное основание как ту устойчивую поверхность, на которую они спускаются или на которую они указывают, оставаясь в воздухе. Шар ее отрицает»883.
Книга Фуллера «Космический корабль Земля» вышла через два года после Экспо-67 – почти одновременно с высадкой американских астронавтов на Луну. Но и в 1967‐м, на фоне впечатляющей гонки за овладение космосом между США и СССР, вряд ли нашелся бы человек, который при виде монреальского геодезического купола не подумал бы, хоть мельком, что в девизе «Человек и его мир» «мир» – это в скором будущем не только Земля, но и Луна, и Венера, и Марс и что пионерами стремительно расширяющегося «мира» будут США.
Эта энтузиастическая мысль, если на ней хотя бы ненадолго задержаться, возбуждала не очень приятную коннотацию: геодезический купол Фуллера, как и вся его утопическая философия, был порожден заботой о необходимости выживания, пусть не здесь и сейчас, пусть в весьма отдаленных временах и местах. Канадским летом 1967 года от этой коннотации легко было отвлечься, переключив внимание на удивительные экспозиционные объекты или просто бродя под земным солнышком и располагая реально или виртуально всеми прелестями цивилизации и земной природы.
