Очерки по русской семантике - [145]

обслуживаемых им ситуаций общения и находить выражение в тех функциях, которые в этих ситуациях на него возлагаются.

Ситуации слогоделения – это ситуации коммуникативных помех, возникающих в различных звеньях акта коммуникации (resp. автокоммуникации).

Функции слогоделения – это функции преодоления коммуникативных помех и обеспечения общения через препятствия в канале коммуникации, в сфере адресата, в сфере адресанта и т. д.

Рассмотрим некоторые из таких ситуаций

1) Ситуация преодоления расстояния или внешних препятствий. Передача информации и контактоустанавливающие оклики на расстоянии. В этой связи должны быть специально отмечены и выделены занимающие важное место в вокативной сфере русского языка, но не привлекавшие внимания ученых, особые «призывные» формы вокативов, которые отличаются такими специфическими – сопровождающими слогоделение – фонетическими явлениями, как растяжение гласных (ср. сказанное об этом выше), сверхусиленное (свое или добавочное) ударение на конечном слоге и развитие нефонологических (но способных к последующей фонологизации) поствокальных – губного или среднеязычного – финальных сужений. Ср.: Миша! → Ми – ша! → Ми – ша – а-а-а-й! Ср. также диал. с-в-р. мимо! // ма – мду! бабо! // ба – бду! и т. п. Можно предполагать, что именно в этой сфере образовались и вышли затем в свободное употребление диалектно-просторечные производные личных имен на – ай (типа Петряй, Митяй, Федяй) и – среди прочего – восходящие к призывному а! (через ступень ай // ау) общерусские ау (откуда затем аукать, – ся – ср. диал. аукать, айкать ‘аукать’) и агу, откуда затем и агукать (см. об этом в работе [Пеньковский 1973]).

2) Ситуация преодоления шумов в канале коммуникации: «– Мама! – кричал он в трубку, пытаясь пробиться сквозь шорохи проселочных километров… – Я в колхозе… В кол-хо-зе, – я тебе говорю….» (Н. Коняев. Долгие дни лета); «Наконец-то звонок из Павлова. – Плохо слышу говорите громче… Спасибо большое. Что? Спасибо, говорю! (“Просто горло сорвешь”) О ходе следствия сообщим. Со-об-щим!..» (О. Лаврова, А. Лавров. Отдельное требование).

3) Ситуация преодоления помех в установлении контакта для передачи команды – приказа коллективному адресату. Складывается в связи с необходимостью преодолеть рассредоточенность отдельных лиц, составляющих коллектив, и мобилизовать их на исполнение определенных действий. Слогоделение – с сопровождающими его фонетическими явлениями – действует в ограниченном кругу меняющихся от эпохи к эпохе вокативных и императивных форм (каждая из них может совмещать обе функции– оклика – окрика и команды – приказа), обнаруживая особую роль межслоговых пауз. Последние, помимо своей обычной технической функции разделения, получают – подобно знаку желтого в светофоре – специальное императивное значение ‘собраться! приготовится!’, а время этих пауз оказывается функционально наполненным временем. Ср. такие команды, как кру – го^?м! // напра – во^?! // нале – во^?! // сми – рно^?! и др. под., три компонента которых соответственно обозначают: ‘внимание!’ – ‘приготовиться!’ – ‘исполнить!’, причем последний компонент вбирает в себя все значение целого. Ср. точные литературные описания этой семантики: «Мы идем по пустынному развороченному полю… И словно в небесах возникает хрипловатое стремительное “за!”, затем с понижением медленное, словно затаившееся в засаде “пеее” – и внезапно, как выстрел, “вай!”…» (Б. Окуджава. Уроки музыки); «Фельдфебель командовал хрипло, самозабвенно, колонна шла, отбивая шаг, и, когда раздавалось протяжное: “Кру-у-…” – все еще шла, хотя должна была вот-вот с размаху врезаться в решетку… “Гом!” – радостно кричал фельдфебель, и, строго держа равнение, колонна делала полный поворот…» (В. Каверин. Освещенные окна).

Последний пример объясняет также явление передвижки уда-рения при лексикализации отдельных единиц, выходящих из своей специальной сферы в свободное употребление. Помимо широко известных бегом и кругом (а также специализированного шагом в произносимой без слогоделения команде шагом марш!), ср. еще устар. пади! и пади! ‘посторонись! берегись!’ (предостерегающий окрик кучера при быстрой езде) и слушай! ‘внимание!’ (окрик, означающий приказ, или – в ином употреблении – оклик ночных часовых), которые восходят соответственно к пади (из поди ‘пойди’) и слу-шай! Ср.: «Уж темно: в санки он садится. / “Пади, пади!” раздался крик…» (А. С. Пушкин. Евгений Онегин, I, 16); «Люди впереди и сзади; / Не кричит он: “Пади, пади!” / Лишь бичом на воздух бьет…» (И. Мятлев. Сенсации и замечания г-жи Курдюковой…); «Ну, женские и мужеские слоги! / Благословясь, попробуем: слушай! / Ровняйтеся, вытягивайте ноги / И по три в ряд в октаву заезжай!..» (А. С. Пушкин. Домик в Коломне, 26); «…“Слуша-а-а-а-ай!” – раздался в ушах моих протяжный крик. “Слуша-а-а-а-ай!” – словно с отчаянием отозвалось в отдалении. “Слуша-а-а-а-ай!” – замерло где-то на конце света. Я встрепенулся. Высокий золотой шпиль бросился мне в глаза: я узнал Петропавловскую крепость» (И. С. Тургенев. Призраки, XXII, 1864). Ср. еще