Очерки по истории зоологии - [125]
Научных трудов Рулье оставил немного, но он сделал большее, чем написание десятка-другого статей и пары учебников: создал школу, превратил зоологию из сплошной классификационной схемы в науку «о живом среди живого». Н. А. Северцов, А. П. Богданов, С. А. Усов — ученики Рулье, и они лучшая рекомендация его талантов «учителя».
Отчасти современник Рулье, Николай Александрович Варнек (1821–1876), профессор сравнительной анатомии в Москве, был первым, описавшим созревание половых клеток, оплодотворение и первые стадии дробления (1860)>[157]. Он же первый увидел образование в оплодотворенной яйцевой клетке двух ядер, хотя роли их не понял. Эти открытия прошли незамеченными: работа Варнека обогнала свое время. Только лет через двадцать пять Варнек был наново «открыт» Фолем, подобно тому как позже Фриз, Чермак и Корренс «открыли» давно умершего Менделя.
Н. А. Варнек только начал работу по организации кабинета сравнительной анатомии в Московском университете, продолжал ее преемник его, Яков Андреевич Борзенков (ум. 1883), еще в 1858 г. замещавший больного Варнека. В течение всей своей «кабинетской жизни» Борзенков хлопотал и устраивал этот кабинет. Казна давала гроши, и профессору приходилось делать все самому, начиная от чистки костей и кончая микроскопическими препаратами. Он много работал как исследователь и очень многое выяснил, но напечатал мало, — результаты работы сообщались им на лекциях. Его крупные работы касаются истории развития яйца и яичника (кошка, 1863, курица, 1869 и 1879). Большой знаток философии, Борзенков давал своей аудитории много сведений и по истории зоологии; часть их вошла в его «Чтения по сравнительной анатомии» (1884), большой и прекрасный труд, оставшийся незаконченным.
Яков Андреевич Борзенков (ум. 1883).
Рулье в Москве, Куторга в Петербурге были последними представителями вымиравшего племени натуралистов-энциклопедистов, читавших и по зоологии, и геологии, минералогии (или палеонтологии). Объем знаний разрастался с такой быстротой, что «совмещение» становилось просто непосильным. Степан Семенович Куторга (1805–1861) окончил естественный и медицинский факультеты, примерно до 1840–1842 гг. работал больше как зоолог (ряд трудов по анатомии сколопендры, попугая, работы по простейшим, по тюленям и др.), позже, продолжая читать курс зоологии, занимался геогнозией и минералогией, составил 10-верстную геологическую карту Петербургской губернии и был председателем Минералогического общества (с 1842 г.). Хороший популяризатор, он был в курсе новейших достижений науки: уже осенью 1860 г. изложил студентам теорию Дарвина, столь «ошарашившую» ученый мир вообще, российских ученых в частности. Нужно отдать справедливость «старику»: он рассказал о Дарвине честно, ничего не убавляя и не прибавляя, не вдаваясь в «толкования» и «поправки», ставшие столь модными позже.
Степан Семенович Куторга (1805–1861).
Конечно, узкая специализация натуралистов появилась не сразу, и если зоологи отказались от минералогии, то они нередко продолжали еще интересоваться палеонтологией, иногда антропологией и даже археологией. Такие зоологи редко бывали систематиками и еще реже «анатомами», обычно они если и изучали, то больше «общие вопросы» и экологию.
Немало универсализма сохранилось в Анатолии Петровиче Богданове (1834–1896), одной из достопримечательностей Москвы второй половины XIX в. Профессор зоологии и антропологии, он получил еще в 1855 г. серебряную медаль за сочинение на совсем не зоологическую тему: «О признаках для определения формации осадочных пород». Его магистерской работой было «О цветности пера птиц», а докторская диссертация — «О московском курганном племени» (1867). Геологическая деятельность Богданова не развилась широко, но как антрополог он работал много: напечатал около 40 работ, главное же — был первым русским антропологом. Блестящий педагог, крупный общественный деятель, прирожденный организатор, умевший добиваться своего от купцов-меценатов и чиновников, он оставил после себя серию «памятников». Им основаны в Москве: «Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии» (1863; основано «в противовес» академическому обществу «Испытателей природы», избегавшему «любителей» и предпочитавшему «ученых»); кафедра антропологии; по его инициативе был открыт Московский зоологический сад (1864); организованная им Этнографическая выставка положила начало таковому же отделу в Румянцевском (Пашковском) музее, и он же, в сущности, создатель Политехнического музея. Зоологический музей при Богданове превратился во второй по величине музей в России. Через школу Богданова прошло большинство крупных русских зоологов: В. Шимкевич, М. Мензбир, Н. Кулагин, А. Коротнев, В. Вагнер, Г. Кожевников, К. Сатунин, Н. Насонов и другие — ученики Богданова.
Анатолий Петрович Богданов (1834–1896).
Русская наука всегда была особой «любовью» Богданова. Он написал историю московской зоологии первой половины XIX в. («К. Ф. Рулье и его предшественники», 1885)>[158], составил многотомные «Материалы» по истории зоологии в России (биографии, преимущественно деятелей промежутка 1850–1888 гг.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.
Вы, конечно, догадываетесь, о ком идет речь в рассказе «„Кто-то“ на дереве». Николай Николаевич Плавильщиков рассказывает об обыкновенной березе и ее обитателях — жуках, птицах, гусеницах бабочек… Это только на первый взгляд кажется, что дерево необитаемо, а если к нему приглядеться, можно заметить много интересного. Нужно лишь научиться видеть.А население на дереве самое разнообразное: это и трубковерт, который маскируется под свернутый в трубочку засохший листок, и самые разнообразные гусеницы, пауки… И с каждым из них очень интересно познакомиться, чтобы знать, кто друг, а кто враг.В сборнике вы найдете рассказы о необычайных, удивительных животных, таких, как жирафа, осьминог или живое ископаемое — латимерия; узнаете, почему бывает зимняя спячка у животных, почему сова видит в темноте, какие рыбы могут жить на суше…Рассказы Николая Николаевича Плавильщикова увлекательны и разнообразны, ибо велик и разнообразен мир природы, который так хорошо знал и любил автор.
Разнообразен мир природы, который так хорошо знал и любил автор многих книг для детей, доктор биологических наук Николай Николаевич Плавильщиков. В этой книге ученый-энтомолог рассказывает о том, как интересно наблюдать жизнь и повадки насекомых, живущих рядом с тобой: жучка трубковерта, слоника, плавунца, светлячка и других обитателей этого огромного мира живой природы.На опушке растет береза. Некоторые листья ее свернуты наподобие бумажных фунтиков. Они ничем не склеены, не сшиты, будто держатся сами собой.
В антологию включены произведения написанные в первой половине двадцатого века и объединенные темой поисков "недостающего звена" в эволюции человека. Все они не часто издавались на русском языке и, надеемся, будут интересны читателям.Содержание:* Жюль Верн. Воздушная деревня (роман, 1901)* Уильям Олден. Недостающее звено (рассказ, 1902)* Михаил Гирели. Eozon. Заря жизни (роман, 1929)* Николай Плавильщиков. Недостающее звено (повесть, 1945)
Крупный ученый и замечательный писатель Николай Николаевич Плавильщиков долгие годы работал в Зоологическом музее МГУ. Монголия, Корея, Япония, Индия, Иран, Мадагаскар, конечно, Россия — не было на планете уголка, бабочки из которого не попали бы в руки Н.Н. Плавильщикова. В уникальной коллекции ученого одних жуков-дровосеков было собрано более 50 000 экземпляров! Но ничуть не меньше, чем в науке, сделал Николай Николаевич и в литературе, оставив после себя множество совершенно замечательных научно-популярных и художественных книг.
В этой книге собраны рассказы, которые написал доктор биологических наук, профессор Николай Николаевич Плавильщиков. Герои его рассказов — это птицы, ящерицы, зебры, жирафы, комары, стрекозы…Прочитав эту книгу, вы узнаете, кто такой был Хаус — желтый котенок, и какие птицы называются бунтовщиками, и какие рыбы «вьют» гнезда, и как строят свои жилища муравьи, и еще о многих, многих повадках и особенностях жизни мира животных.
Билл Шутт, зоолог, научный сотрудник Американского музея естественной истории и почетный профессор биологии Университета Лонг-Айленда (кампус LIU Post), рассказывает естественную историю сердца человека и других животных – захватывающую историю эволюции и научного прогресса. Книга состоит из трех частей и начинается с обзора животного мира, помогающего разобраться в анатомии сердца, его функциях и эволюции. Шутт раскрывает секреты сердец насекомых, лошадей, червей, жирафов, змей и ящериц; перед нашими глазами проходит вереница сердец – большие, маленькие, холодные и даже несуществующие.
Эта книга об одних из наиболее интересных и популярных животных земного шара. Ее автор — немецкий писатель Ганс Бауэр — стремился сообщить о них самые разнообразные сведения. Живо и увлекательно рассказывает он о жизни слонов среди природы и в неволе в давно минувшие и нынешние времена, об удивительных физиологических особенностях этих гигантских представителей животного мира, о том, как ловят слонов и как их приручают и дрессируют, о ценнейших слоновых бивнях — слоновой кости и о многих других интереснейших особенностях этих своеобразных животных.
Исчезновение мамонтовой мегафауны, которая в позднем плейстоцене доминировала в тундростепях Северного полушария от Европы до Аляски, остается одной из самых интригующих загадок. На рубеже позднего плейстоцена и голоцена произошло массовое вымирание крупных млекопитающих в постледниковой Голарктике, но некоторые из них смогли адаптироваться в новых условиях. Подзнеплейстоценовый степной бизон был одним из самых типичных представителей мамонтовой мегафауны. В Северной Америке наибольшее развитие в голоцене получила степная ветвь его потомков.
Эта книга завершает четырехтомный цикл рассказов о животных. Первая часть — беспозвоночные. Они обитают повсюду: пронизывают и воздух, и землю, и воды земные от поверхности до самых больших глубин. Как устроен осьминог и каковы его повадки? Может ли спрут потопить корабль? Миф или факт, что скорпион, окруженный кольцом из раскаленных углей, убивает себя? Об этом поведает книга. В «Ископаемых животных» рассказывается об эволюции некоторых представителей мира животных, включая человека. Как объяснить, что девонская рыба целакант сохранилась до наших дней, тогда как гигантские ящеры мезозоя вымерли? Сложный и загадочный путь эволюции животных рассматривается в контексте происхождения и развития жизни на Земле.
Белый медведь — редкий представитель мировой фауны, приспособившийся к жизни в исключительно трудных условиях — во льдах Северного Ледовитого океана. Этому животному и посвятил свою книгу доктор биологических наук С. М. Успенский. В ней рассказывается о численности белого медведя, его поведении, морфологических и физиологических особенностях. Большое внимание уделено мерам охраны животного.
Эта книга — краткое, но яркое повествование о первых полностью сухопутных насекомых, с размышлениями о путях их эволюции и о средообразующей деятельности животных, постоянно воссоздающей биосферу. Она — плод длительных наблюдений автора в природе, тщательного штудирования научной литературы, а также чтения лекций. Книга в увлекательной форме расширяет горизонты школьной программы и делает более содержательным постижение соответствующих глав зоологии и экологии. По форме она может быть отнесена к особому жанру научно-художественной литературы.