Очерки по истории революционного движения в России XIX и XX вв - [33]

Совершенно правильно говорил один из тогдашних реакционеров, директор департамента полиции Дурново, что то влияние на массы, которое террор производит своими, действиями, гораздо больше, нежели самые непосредственные результаты этого террора. Когда Тихомиров в разговоре с ним — это было уже после измены Тихомирова — говорил: в сущности говоря, чего же правительство тогда испугалось? ведь это же горсть людей была — Дурново ответил: да, горсть, но в руках у этой горсти были такие средства действия, которые делали ее влияние гораздо большим, чем могла бы она иметь по своему количественному составу. Это было, несомненно, соблазнительно, и я считаю, что тактика народовольцев в этом случае не заслуживает, объективно рассуждая, такого безусловного отрицания, которому ее подвергали в период борьбы с террористической тактикой эсеров. Почему террористическая тактика эсеров в начале XX века никуда не годилась? Да по той простой причине, что у нас в 1905 году была уже революционная масса, и поэтому вести партизанскую борьбу не имело никакого смысла. Надо было воззвать к этой массе, ее организовать, ее вести на вооруженное восстание, а не тратить силы на террор. Но этих условий не было в 70-х годах, тогда не было массы, которую можно было бы двинуть на вооруженное восстание, и потому, повторяю, тогдашние революционеры могли итти или на террор, предпринимать какие-нибудь партизанские действия, или ограничиться бесплодным словоистечением.

Что и мы, в сущности, не отказались от партизанских действий, — показывает опыт того же 1905 года. Что такое было декабрьское восстание 1905 года? Ряд партизанских действий, несколько иного стиля, чем народовольческие выступления, потому что тут было в руках большее количество вооруженных сил, но это все-таки была чистейшая партизанщина. Сравните декабрьское восстание 1905 года и октябрьское восстание 1917 года. Мы вели правильную осаду юнкеров, мы вели правильную атаку Кремля и т. д. Разве мы видели что-нибудь подобное в декабре 1905 года? Вспомните, кто принимал участие, или расспросите тех, кто помнит, и вы увидите, что в декабре 1905 года у нас была типичная партизанская тактика, только иного типа, нежели партизанская тактика народовольцев. В декабре 1905 года не было у нас красной гвардии, не было на нашей стороне целых полков, не было у нас и артиллерии, — совершенно естественно, что, кроме партизанской тактики, нам ничего не оставалось делать. Таким образом тактика народовольцев в этом отношении вытекала из того положения, в которое они были поставлены.

Но эта тактика фатальным образом вела к изменению и программы и в известной степени даже идеологии этой группы. На примере Плеханова мы видели, как в основе всякого миросозерцания лежит дело, лежит факт, а не книжка. Обратный пример дают в этом случае народовольцы. Вы знаете, что революционных групп было последовательно две: в конце 70-х годов сначала «Земля и Воля», образовавшаяся в 1878 и 1879 годах, затем после того, как «Земля и Воля» раскололась на воронежском съезде, в июне 1879 года образовалась «Народная Воля». Я это напоминаю опять-таки только для тех, которые эту внешнюю историю не ясно вспоминают. До выхода записок Фигнер и до автобиографии Тихомирова считали, что «Земля и Воля» прежде всего пропагандистская организация, и только «Народная Воля» стала чисто террористической организацией. Уже воспоминания Фигнер открыли тот факт, что на самом деле и «Земля и. Воля» была гораздо более организацией террористической, нежели организацией пропагандистской. А Тихомиров прямо заявляет в своей автобиографии, что уже в «Земле и Воле» в 1878 и 1879 г. г. пропаганда была только ширмой, и изображает деревенщиков, членов партии, сгруппировавшихся в деревне и ведших там пропаганду, как своего рода околпаченных людей, которые воображали, что из центра действительно руководят этой пропагандой. На самом деле, рассказывает Тихомиров, эту пропагандистскую организацию приходилось поддерживать только из приличия и по традиции, потому что, — как в истории обыкновенно бывает, — нельзя сразу расстаться со старыми методами действия, со старыми привычками, со старыми лозунгами. Поэтому деревенщикам время от времени бросали какой-нибудь кусок, время от времени удовлетворяли какой-нибудь литературой, но все внимание сосредоточивали на террористической борьбе. Когда деревенщики съезжались на съезд в Питер, они обыкновенно бунтовались, ругались, а потом разъезжались; питерское же ядро оставалось на месте и продолжало свою деятельность. Поругавшись с деревенщиками, слегка их умаслив, чтобы они больше не сердились, питерцы, спровадив их из Питера, опять принимались за прежнее дело — за организацию террористических выступлений, или, как тогда говорили, за дезорганизацию государственной власти.

Таким образом и Фигнер и Тихомиров изображают организацию «Земли и Воли» как организацию по существу террористическую. Именно на землевольческий период падают такие факты, как покушение Соловьева на Александра II, — покушение неудачное, потому что это было последнее покушение, совершенное при помощи револьвера. Дальше уже было решено твердо применять только динамит, и он в конце концов привел к цели.