Очерки по истории религии и атеизма - [63]

Но и на миг лишь один удержаться никак не способна[243].

Учение Лукреция о душе служит основой его атеистических взглядов. Душа, как и тело, принадлежит природе. Немыслимо существование живого организма без единства души и тела. Лукреций, по сути, отождествляет душу с материей, считая, что «сущность духа телесна» и что атомы души состоят из более мелких частиц. Конечно, отождествление тела и души (сознания) неправильно, но Лукреций жил 2000 лет тому назад, и в то время его взгляды были передовыми, на много столетий обогнавшими современную ему науку. Раз душа телесна, то не может быть и речи о потустороннем мире, о бессмертии. С разложением тела разрушается и душа.

Доказывая ненаучность религиозно-идеалистической теории Платона о бессмертии души, Лукреций писал:

Кроме того, коль душа обладает бессмертной природой

И поселяется в нас, при рождении в тело внедряясь,

То почему же тогда мы не помним о жизни прошедшей,

Не сохраняем следов совершившихся раньше событий.

Ибо коль духа могла измениться столь сильно способность,

Что совершенно о всем миновавшем утратил он память,

И потому мы должны убедиться, что бывшие души

Сгибли, а та, что теперь существует, теперь и родилась[244].

Лукреций опровергает также идеалистическое и религиозное учение о существовании так называемой мировой души, якобы разлитой во всей природе.

Если же в теле у нас, очевидно, назначено точно

Место особое, где существуют и могут развиться

Дух и душа, то тем больше должны мы всецело отвергнуть,

Что они могут одни, вне тела и формы животной,

В комьях ли рыхлых земли, или где-нибудь в пламени солнца.

Или в воде пребывать, иль в пределах высоких эфира.

Значит, все это отнюдь не владеет божественным чувством,

Раз не имеет в себе никакого дыхания жизни[245].

Таким образом, в объяснении психики Лукреций отходит и от гилозоистических представлений милетской школы, считая, что психика есть свойство не всей материи, а лишь материи, определенным образом организованной.

Лукреций категорически отрицает сотворение мира богом:

Я дерзнул бы считать достоверным,

Что не для нас и отнюдь не божественной волею создан

Весь существующий мир[246].

Он неоднократно подчеркивает вред, приносимый человечеству религией. Любовью к людям проникнуты слова поэта:

О человеческий род несчастный. Какие явленья

Мог он богам приписать и присвоить нм гнев беспощадный,

Сколько стенаний ему, сколько нам это язв причинило,

Сколько доставило слез и детям нашим и внукам.

Для достижения истинного человеческого счастья, говорит Лукреций, необходимо уничтожить религию, ибо религия и счастье несовместимы. Атеистические взгляды римского философа на протяжении столетий служили прогрессивным силам острым оружием в борьбе против религии и церковного мракобесия. Этим объясняется животная ненависть, которую церковники всех религий и особенно христианской питали к Лукрецию, Религия, по мнению Лукреция, не только отвлекает людей от познания природы, но является источником ужаснейших преступлений. Самым страшным зверством он считает человеческие жертвоприношения. Поэт описывает принесение Агамемноном своей дочери в жертву Диане:

Между тем как религия эта

Часто сама побуждает к преступному, грешному делу,

Как это было в Авлиде. На жертвенник Травии чистой

Пролита кровь Ифригении юной была святотатно

Рати данайской вождями, мужами первейшими края.

Как только голову дева покрыла священной повязкой.

Что, по щекам ниспадая, лицо с двух сторон покрывает,

И увидела отца она, тут же стоявшего в грусти

У алтаря, и прислужников, скрывших орудие смерти,

И проливавших при этом горячие слезы сограждан,

В страхе она онемела, к земле подогнулись колени.

Не послужило несчастной к спасенью и то, что

Именем нежным отца ею назван был вождь ахеян Агамемнон,

Всю трепетавшую, вмиг ее на руки воины взяли

И на алтарь понесли; но не с тем, чтоб, окончив обряды,

К светлому богу примкнула она Гименею, но чтобы

Жертвою пала, рукою отца святотатно закланной,

Девственно чистая, в светлый, торжественный день ее брака.

Да ниспошлется удача и счастье в отплытии флоту,

Вот к изуверству какому религия может понудить[247].

Лукреций, как и его предшественники, не понимал социальных корней религии. Причину возникновения религии он видит в невежестве людей, в незнании и неумении объяснить явления окружающей их природы. Лукреций утверждает, что вера в богов возникла вследствие страха:

Из ничего не творится ничто по божественной воле,

И оттого лишь страх смертных объемлет, что много

Видят явлений они на земле и на небе нередко,

Коих причин никаких усмотреть и понять не умеют,

И полагают, что все это божьим веленьем творится.

Если же будем мы знать, что ничто не способно возникнуть

Из ничего, то тогда мы гораздо яснее увидим

Наших заданий предмет. И откуда являются вещи,

И каким образом все происходит без помощи свыше[248].

Боги — творение фантазии человека, плод его воображения. Развивая свою мысль, Лукреций продолжает:

У кого не сжимаются члены в испуге,

Как содрогнется земля, опаленная страшным ударом молнии,

А небо кругом огласят громовые раскаты…

И, наконец, когда вся под ногами колеблется почва,