Очерки о проклятых науках. У порога тайны - [9]
Это Приложение состоит из: 1) подробного описания любопытной книги, откуда взяты две мистические гравюры: «Amphitheatrum Sapientiae aeternae, solius verae» Генриха Кунрата; 2) обширного и очень точного комментария, который тщательно анализирует иероглифическое слово, где изображены эти пантакли, и должен способствовать его методическому чтению; 3) нескольких сведений, столь же интересных, сколь и неизвестных большинству, о действительном устройстве двух тайных обществ .мартинистов и розенкрейцеров: таинственных орденов, связанных с древнейшими центрами западного эзотеризма и обладающих традиционной сокровищницей божественных Наук во всей ее чистоте (в особенности розенкрейцеры); 4) инициатической речи, произнесенной самим автором на мартинистском приеме в высшую степень (
Такова основательно обновленная книга, которую мы переиздаем под ее прежним названием: мы считаем ее более достойной того благосклонного приема, которым публика почтила ее первое появление четыре года назад.
ВСТУПЛЕНИЕ
Слова Герметизм или Каббала в паше время вызывают бурю возмущения. Встретившиеся взгляды окрашиваются снисходительной иронией, а язвительные улыбки подчеркивают презрительные гримасы профилей. В действительности, эти привычные насмешки во все времена распространялись среди лучших умов лишь вследствие недоразумения. Высшая Магия — вовсе не компендиум более или менее связанных со спиритизмом бредней, произвольно возведенных в абсолютную догму; это общий синтез — гипотетический, но рациональный — основанный как на позитивном наблюдении, так и на индукции по аналогии. Среди бесконечного разнообразия переходных стадий и эфемерных форм Каббала выделяет и провозглашает Единство Бытия, поднимается к основной причине и обретает закон своих соответствий в относительно уравновешенном антагонизме противоположных сил. Стремящиеся к равновесию природные силы никогда не реализуют его целиком; абсолютное равновесие явилось бы бесплодным покоем и подлинной смертью. Ибо на деле невозможно отрицать Жизнь, отрицать движение. Поочередное преобладание одной из двух внешне враждебных сил, которые, стремясь к равновесию, непрестанно колеблются из стороны в сторону, — такова действующая причина Движения и Жизни. Действие и ответное действие! Борьба противоположностей так же плодоносна, как и соитие полов; ведь любовь — тоже борьба.
Магия признает три мира, или сферы, деятельности: божественный мир причин, интеллектуальный мир мыслей, и чувственный мир явлений[4]. Единое в своей сущности и троичное в своих проявлениях, Бытие обладает логикой, и вещи вверху аналогичны и соразмерны вещам внизу: так что одна и та же причина порождает в каждом из трех миров цепочки соответствующих следствий, строго определяемых логическими вычислениями. Вот где расположен отправной пункт Высшей Магии — этой алгебры идей. Всякая аксиома, обозначенная своим родовым числом, представляется в Каббале буквой еврейского алфавита, соответствующей этому числу: таким образом, понятия классифицируются по мере того, как они порождают друг друга; они разворачиваются нескончаемыми цепочками в порядке своего происхождения. От первопричин до самых дальних следствий, от наиболее простых и ясных принципов до бесчисленных результатов, которые из них проистекают, — какой великолепный процесс, разворачивающийся во всей области возможного и поднимающийся до того Невыразимого, которое Герберт Спенсер зовет Непознаваемым!
«De omni re scibili et quibusdam aliis…»[5] Науки известные и оккультные — священный синтез одновременно охватывает все эти отрасли универсального знания, которые имеют общий корень. В силу одинакового принципа моллюск вырабатывает перламутр, а сердце человеческое — любовь; и один и тот же закон управляет соединением полов и притяжением светил. Но воскресить цельную Науку — задача, превосходящая наши силы: вскользь коснувшись слишком уж бесспорных результатов и повсеместно обнародованных теорий, мы должны будем ограничиться в этих Очерках рассмотрением всё еще таинственных явлений, а также изучением специфических проблем, которые официальная наука игнорирует, искажает или пренебрегает ими. Прежде всего, мы попытаемся в этой серии небольших эзотерических произведений вновь согласовать те волнующие вопросы, которых пугается современный скептицизм, с великими принципами, которые неизменно исповедовали адепты всех эпох. Возможно, когда-нибудь нам будет дано изложить в виде связной доктрины эту возвышенную философию мастеров.
То, что в глазах читателя представляет собой лишь гипотезу (вероятно, экстравагантную), для нас служит несомненной догмой: и да извинят нас за то, что мы говорим с твердой уверенностью человека, который верует. Мы имеем отношение преимущественно к герметической и каббалистической Инициации; но мы знаем, что в святилищах Индии, храмах Персии, Эллады и Этрурии, равно как у египтян и евреев, один и тот же синтез облекался в различные формы и внешне самые противоречивые символы переводят для Избранного вечно Единую Истину на неизменный, в сущности, язык Мифов и Эмблем.
