Очерки - [11]

При таких неудачах поклонялся народ и золотому тельцу: приставал по призыву на землях сильных и богатых людей и также слободами, т. е. свободными поселениями на известных условиях и на сроки. Входил с этими людьми в соглашение вольный народ охотливее там, где мирному земледельческому труду задавалась невозможная пахарю задача обороны от диких насельников — аборигенов тех стран, или от искавших морских богатств богатых иноземцев. Богатые люди брали на себя обязанность и выговаривали в грамотах право строить остроги, снабжать их огненным боем и ратными людьми. И было из чего хлопотать: лесные места давали много выгод. Таковы, судя по исчислению грамот первых московских князей, бобровые гоны, перевесла, путики, сенные наволоки, полешие леса, тони и ловища по рекам и речкам, а на этих местах заводи, пески с падучими руками, стережень, устье с езами, тонями, исадами. Еще сам "Господин Великий Новгород" прилагал к этому заботу на приморских берегах Белого моря и на острову Соловецком, укрепляя их на случай нападения "каенских немцев" (т. е. датчан). Такими же деревянными крепостями и каменными стенами защищали свои остроги и монастыри богатые строители из новгородских владык и бояр во главе с посадницею Марфою Борецкою, а следом за ними и московские цари. В особенности прославились на этом поприще знатные купцы и именитые люди. Строгоновы — одни из наиболее видных и замечательных деятелей и уроженцев севера, фамилия которых сделалась историческою.

Предок Строгоновых, Аника, вышел из Новгорода и в лесах по реке Вычегде расчистил место у соляных источников. Для разработки их он принимал охочих вольных людей и первый открыл с торговыми целями путь за Уральские горы на Обь. Сыновья его, Яков и Григорий, получившие от отца богатое наследство, заручились от московского царя Ивана Грозного после многих личных бесед с ним жалованными грамотами на пустые места по Каме и Чусовой до вершин реки этой. При таких льготах Строгановы в 1585 году успели соорудить городок близ устья Чусовой, а через 10 лет после того несколько острогов по берегам той же реки и по реке Сылве. Когда братья увлеклись сибирским торгом и хорошо ознакомились с делами и землями владетельного князя Кучума, они наняли казачью вольницу с Волги под начальством атамана Ермака Тимофеевича в числе 840 человек. Изготовив для них запасы и нагрузив ими лодки, Строгановы отправили удальцов за Камень с легкими пушками, с самопальными пищалями и содействовали совершению великого события — приобретения Сибирского царства и громадной земля, богатой рудами и непочатыми плодоносными пустошами среди лесов, до нашего времени изобилующих самым разнообразным пушным зверем.

Меньшая слава и не столь громадные материальные результаты подвигов выпали на долю тех уроженцев и деятелей севера, которые преследовали скромные цели и не владели могущественною силою денежных капиталов, однако исполняли свое предопределение при помощи умственных и нравственных капиталов. (…)

Дионисий Вологодский, устремивший свою проповедь в самую глушь дремучих лесов и основавший монастыри, до сих пор сохранившие характерное имя глушицких, тотчас и покидал избранное место, как только миссии его среди язычников мешало многолюдство пришельцев из русских людей. Герман Соловецкий, избравший для своих подвигов необитаемые Соловецкие острова, и подвизавшийся там вместе с Савватием, во второй раз вернулся сюда после первой неудачи, указав тем на важность места для апостольских подвигов преподобному Зосиме — уроженцу села Толвуя (близ озера Онеги). Уроженец двинский Антоний основал монастырь при озерах и на притоке Двины реке Сие, вологжанин Александр Куштский — близ Кубенского озера, вологжанин Феодосий — Спасо-Суморинский монастырь близ Тотьмы, Дмитрий Прилуцкий поставил обитель в диком лесу "на многих путях из Вологды на север" и т. д. Но самым важным из таких деятелей является иной уроженец севера, сын причетника соборной церкви г. Великого Устюга Стефан, прозванный Храпом, епископ пермский.

Он дома выучился зырянскому языку и с ранних лет церковной грамоте, но, чтобы окончательно приготовить себя к задуманному им высокому подвигу, ушел в Ростов и долго жил там в Богословском монастыре, славившемся библиотекой. Здесь он изучал греческий язык и, приготовив себя к званию народного учителя, взял благословение от коломенского епископа Герасима и княжеские грамоты для безопасности и пошел на проповедь в Пермь, к зырянам. Он изобрел для них новые особенные буквы (числом 24) и перевел на зырянский язык главные церковные книги. Он построил церковь близ устья реки Выми, впадающей в Яренгском уезде Вологодской губернии в Вычегду, и здесь начал проповедовать Христово учение, встречая сначала изумление дикарей, а вскоре сопротивление их, в особенности волхвов. Один из них, по имени Пама, решился защищать перед св. Стефаном свою веру и вступил в состязание. Пама вызвался пройти невредимым сквозь огонь и воду, предлагая, чтобы и Стефан сделал то же. "Я не повелеваю стихиями, — отвечал святой, — но бог христианский велик: иду вместе с тобою". Пама, однако, отказался от испытания и тем довершил торжество истинной веры. Св. Стефан начал действовать решительно: бросал в огонь священные дарственные богам звериные шкуры и тонкие полотняные пелены, идолов сокрушал. Для наибольших успехов проповеди завел он училища, где и знакомил зырянских молодых людей с тайнами и чином священнического служения, и посвящал их в иереи, когда в 1383 году вернулся из Москвы епископом пермским. Возвратясь в землю, им просвещенную, св. Стефан не уставал благодетельствовать: во время голода покупал и доставлял хлеб из Устюга и Вологды, ездил в Новгород ходатайствовать у веча о разных поземельных и хозяйственных льготах для зырян. Народным покровителем и заступником оставался он до самой смерти, приключившейся с ним в 1396 году в Москве, куда он и на этот раз прибыл ради церковных и народных нужд.