Очерки истории культуры Средневекового Ирана - [28]

Здесь нет нужды говорить, какое значение имеют все эти до сих пор не восполненные пробелы в наших знаниях. Анонимность сочинения лишает нас одной из самых важных черт, необходимых для характеристики последнего, — имени его творца — автора.

Беститульность сочинения, точнее, утрата авторского его названия также обедняет наше представление о нем. Дело в том, что средневековые персидские авторы нередко передавали или выражали в названиях сочинений свое представление о них или свою их оценку. Напомним в этой связи хотя бы такие названия, как Раузат ас-сафа фи сират ал-анбийа ва-л-мулук ва-л-хулафа ("Сад чистоты относительно жизни пророков, царей и халифов") — название знаменитого труда по всеобщей истории Мирхонда, XV в., или Нузхат ал-кулуб ("Услада сердец") — название космографическо-географического труда Хамдаллаха Казвини, XIV в., или Зинат ал-маджалис ("Украшение собраний") — название сборника занимательных и поучительных рассказов Маджди, XVI в., и многие другие.

Наконец, отсутствие или неточность наших сведений о том, когда и где было написано то или иное произведение, несомненно, отрицательно сказывается на нашем суждении о нем и на нашем понимании его значения и места в истории литературы.

Естественно, возникает вопрос: чем могли быть вызваны все эти пропуски в тексте рукописей очень большого числа сочинений средневековой литературы на персидском языке? Для объяснения этого факта необходимо предварительно поставить и попытаться решить несколько вопросов.

Прежде всего следует рассмотреть вопрос о том, насколько полным (т. е. соответствующим авторскому) является дошедший до нас текст всех тех сочинений, в которых частично или целиком отсутствуют интересующие нас данные. Не были ли они попросту утрачены в результате имевшей когда-то место порчи текста и не восходит ли известный ныне нам текст сочинений, о которых идет речь, в конечном счете к дефектным рукописям?

Другой вопрос, подлежащий нашему рассмотрению, касается переписчиков рукописей. Хорошо известно, что последние по небрежности нередко при переписке рукописей допускали пропуск отдельных слов, фраз и даже целых кусков текста. Подобного рода пропуски в тексте персидских рукописей средневекового периода и нового времени можно считать самым обычным, рядовым явлением. Поэтому само собой напрашивается предположение: не объясняется ли отсутствие в тексте тех или иных сочинений данных, о которых у нас идет речь, случайными пропусками при переписке рукописей? Не восходит ли известный ныне нам текст этих сочинений к рукописям, в которых когда-то имели место подобные пропуски?

Для решения стоящей перед нами задачи представляется очень важным попытаться пролить свет и на другой вопрос: каково было отношение самих средневековых персидских авторов к рассматриваемым данным и какое значение они им придавали?

Нет ли связи между фактом частичного или даже полного отсутствия этих данных в известном ныне нам тексте многих средневековых произведений и отношением к ним со стороны авторов последних?

Выяснение поставленных здесь вопросов имеет значение нетолько в плане установления возможных причин отсутствия интересующих нас данных в тексте средневековых произведений на персидском языке. Исходя из отношения к этим данным со стороны персидских средневековых авторов, можно в известной мере судить и об отношении последних к своим произведениям. Этим самым мы получаем возможность установить, имело ли место какое-либо различие в данном случае между творцами средневековой персидской литературы и их европейскими собратьями. Отношение автора к своему сочинению, даже в том плане, о котором у нас идет речь, представляет собой явление, важное для характеристики любой культуры, имеющей письменность. Особо большое значение имеет указанное явление для характеристики культуры средневекового персидского общества, учитывая ту огромную роль, которую играла литература во всех ее видах в культуре этого общества.

Мы не будем здесь рассматривать проблему анонимности в полном ее объеме, т. е. применительно ко всей средневековой персидской письменности, прежде всего по причине грандиозных масштабов последней, а главное — по причине многообразия формы, содержания, характера и назначения известных ныне нам ее памятников. Мы здесь рассмотрим интересующую нас проблему только в одной ее части, а именно в той, которая относится к произведениям средневековой научной литературы на персидском языке. Само собой разумеется, что понятие "научная литература" здесь употребляется нами не в современном, а в средневековом его понимании.

Средневековая научная литература на персидском языке не только с точки зрения ее содержания, но и по некоторым внешним признакам не представляла собой чего-то единого. По одному из таких внешних признаков ее произведения можно разделить на две группы: первую группу составляют сочинения, написанные прозой, а вторую (много меньшую по объему) — сочинения, написанные стихами. Стихотворные научные произведения заслуживают особого внимания и требуют специального дополнительного рассмотрения и исследования, что, однако, выходит за рамки задач, поставленных нами в настоящей работе. Поэтому мы здесь оставляем их в стороне и, само собой разумеется, не распространяем на них наблюдения и выводы, которые делаются нами на основании исследуемого ниже материала.