Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода - [99]
Шафонский в рапорте, поданном 5 февраля Салтыкову, опроверг главный довод Риндера, будто служители госпиталя нигде не могли заразиться, и вполне резонно для того времени возразил: «Оные надзиратели живут на Введенских горах с их женами в открытом месте, и как им выход и к ним разным людям вход всегда был свободен, то может статься, что до них что-нибудь заразительное и дошло».
Что касается самой болезни, то Шафонский характеризовал ее как горячку, «при которой, кроме других знаков, были большие пятна, карбункулы и бубоны, от которой… кто ни заболит, умирают, и чем дальше продолжалась сия болезнь, тем не только начали скорее умирать, но и другие здоровые надзиратели в других близлежащих покоях начали заражаться и умирать».
Утверждение Риндера, будто «черные пятна» у больного оказались не карбункулами, а пролежнями, Шафонский опроверг тем, что «пролежни от долгого лежания происходят», а некоторые больные умерли «только всего» на 3-и сутки от начала заболевания.
В заключение Шафонский предложил во флигеле, где жили служители, «должную осторожность несколько времени продолжать».
«Особое мнение» Риндера тем не менее нанесло большой вред делу борьбы с чумой. Получив заявление такого авторитетного по его положению лица, как Риндер, что «никакой чумы в госпитале нет», власти, полиция и московская знать успокоились, всякие мероприятия по борьбе с чумой либо совсем забросили, либо проводили небрежно. Шафонского, упорно отстаивавшего свой первоначальный диагноз и требовавшего принятия энергичных предупредительных мер, власти перестали воспринимать серьезно и встречали его требования насмешками. Действительной заболеваемости чумой в Москве они в то время не знали.
Февраль. Седьмого февраля Салтыков прислал новую реляцию о прекращении эпидемии и просил разрешения освободить госпиталь от караула. Екатерина II в ответ на это донесение написала: «С удовольствием уведомились мы из представления вашего от 7-го сего месяца, что вся опасность от заразительной болезни в Москве миновалась; и потому соизволяем, чтоб вы приказали свесть караул от главного госпиталя; также сжечь сумнительные там два покоя и все, что в них есть, и построить вместо их новые. Для упреждения в Москве подобного несчастливого приключения вы можете делать такие распоряжения, какие за нужное признаете».
После окончания чумной вспышки в госпитале и заявления Риндера, что там и чумы никакой не было, в Москве наступил период благодушной успокоенности. Первого марта с госпиталя был снят карантин, но вскоре такое началось!
Март. Девятого марта полиции стало известно, что в Замоскворечье, у Каменного моста, на известной под названием «Большого суконного двора» фабрике, «люди часто умирают, а иногда и в ночное время погребаются». Услышав об этом, полиция направила туда доктора К.О. Ягельского и полицейского поручика «для осмотру и исследования его приключений». После посещения фабрики Ягельский представил в полицейскую канцелярию подробный доклад «об открывшейся на суконной фабрике опасной болезни».
Ягельский в своем докладе указал, что при обследовании фабрики «весьма великая трудность нам была дело разбирать, понеже много таили и боялись». Тем не менее по конторским книгам Ягельский установил, что за время с 1 января по 9 марта умерло 113 человек, из них на самой фабрике — 57, в разных домах вне фабрики — 43 фабричных работника сверх того «в оном же дворе и вне двора 13 детей». В марте умирало 3, 4, 8, 6 и 7 человек в сутки, обычно на 3–4 — й день заболевания, и расспросами установлено, что «они померли горячкою гнилою с пятнами и карбункулами». На фабрике обнаружено также 16 больных «в горячке» с обширными («в рублевик величины») петехиями и бубонами.
В заключение доклада Ягельский высказался осторожно о характере болезни: «Хотя я без осмотра и консилиума с прочими докторами прямо самою опасною сам собою назвать я не могу; но что она есть, как изо всех обстоятельств видно по прилипчивости к другим, и что от нея многие умирают, вредна, о сем никакого сумления не имею».
Попытка установить, откуда моровая язва была занесена на Суконный двор, закончилась для врачей-контагионистов неудачей. На основании расспросов рабочих выяснилось, что болезнь там начала свирепствовать с тех пор, как в общежитие фабрики («покой») была привезена своей родственницей больная фабричная работница, у которой была «под горлом опухоль». Она вскоре умерла, вслед за ней умерли и все ее родственники. О смерти этой женщины и о появлении вскоре после этого больных на фабрике было своевременно сообщено Риндеру, но тот, осмотрев больных, никому о них не сообщил.
Из этого доклада Ягельского видно, что чума на Суконном дворе началась за несколько месяцев до ее обнаружения (он проверил конторские книги лишь с 1 января 1771 г.), носила характер домовой эпидемии и не была связана с «заносом» из Валахии или Киева.
Касьян Осипович Ягельский (1736–1774)
Талантливый русский врач. Окончил Петербургскую госпитальную школу в 1761 г., был направлен за границу для получения степени доктора медицины. В 1765 г. защитил в Лейдене диссертацию. По возвращении в Россию, преподавал московской Госпитальной школе. Принимал участие в борьбе с чумой, был членом Комиссии для врачевания и предохранения от моровой язвы. Предложил противочумные окуривательные порошки (см. ниже) и являлся автором нескольких инструкций, изданных Комиссией. О судьбе Ягельского после эпидемии Самойлович писал следующее: «Он был правой рукой генерала Еропкина и много потрудился, чем заслужил вечную хвалу. Но, к сожалению, от этих трудов и треволнений он заболел чахоткой и умер в 1774 г. Этот добродетельный гражданин не преминул даже в последние минуты своей жизни делать добро своим соотечественникам. Так, он завещал все свое достояние одному подлекарю из числа своих учеников, который казался ему наиболее достойным и наиболее дельным, чтобы дать ему возможность поехать в иностранные университеты для изучения там медицины и стать достойным врачом для службы своей родине. Но к несчастью, этот выбор оказался неудачным, поскольку этот молодой человек, не пожелав использовать столь счастливую возможность, промотал все оставленные ему средства».
Это первое на русском языке обстоятельное и систематизированное изложение истории загадочного природного явления, с глубокой древности называемого «чумой». В книге приведено много бытовых и исторических подробностей, сопровождавших эпидемии чумы, а путем включения официальных документов и иллюстративного материала авторы постарались создать для читателя некоторый эффект присутствия как на самих эпидемиях, так и при тех спорах, которые велись тогда между учеными. Издание предназначается широкому кругу читателей и особенно школьникам старших классов, студентам-медикам и молодым исследователям, еще не определившим сферу своих научных интересов.
Фрагменты двухтомной монографии "Очерки истории чумы", описывающие картины наиболее ошеломляющих чумных эпидемий и пандемий на протяжении истории.
Данная монография относится к числу тех редких научных книг, которые не только не утрачивают свою значимость через несколько лет после выхода в свет, а, наоборот, становятся все более востребованными. В основе такого успеха ее первого издания (2000 г.) лежат предложенные автором объяснения причин возвращения, распространения и исчезновения ряда пандемических болезней, в частности натуральной оспы и СПИДа, существенно восполняющие пробелы в представлениях об этих процессах. Необходимость переиздания книги обусловлена продолжающимся ухудшением глобальной эпидемической ситуации в целом, активизацией оспенных инфекций, а также отсутствием каких либо успехов в противодействии ВИЧ/СПИД-пандемии.
Монография посвящена мифам и «белым пятнам» в эпидемиологии, существование которых стало очевидным в связи с провалами мероприятий по противодействию ВИЧ/СПИД-пандемии. Книга рассчитана на широкий круг читателей. Особенно полезной она будет для исследователей, интересующихся фундаментальными проблемами патогенеза и эпидемиологии новых инфекционных болезней, для студентов биологических и медицинских факультетов вузов, а также для врачей-инфекционистов и эпидемиологов. Книга издана в авторской редакции.
"Когда-то великий князь Константин Павлович произнёс парадоксальную, но верную фразу — «Война портит армию». Перефразируя её можно сказать, что история портит историков. Действительно, откровенная ангажированность и политический заказ, которому спешат следовать некоторые служители музы Клио, никак не способствует установлению исторической истины. Совсем недавно в Киеве с непонятным энтузиазмом была отмечена в общем-то малозаметная дата 100-летия участия украинских войск в германской оккупации Крыма в 1918 г.
В новой книге известного историка-марксиста ГДР, лауреата Национальной премии Вольфганга Руге развернута широкая панорама событий в Германии 20-х — начала 30-х годов и одновременного восхождения Гитлера и его преступной партии к террористической диктатуре. На широком фоне истории Веймарской республики дана научная интерпретация обстоятельств крушения в Германии буржуазно-парламентарной демократии и замены ее диктаторским режимом Гитлера.
Всеобъемлющее исследование Ф.Р. Грэм посвящено истории многочисленных народностей, населявших Скифию — огромную территорию, простиравшуюся от Белого моря до хребтов Кавказа и от балтийских берегов до Алтайских гор. Опираясь на широкий круг источников, автор прослеживает историю кочевых империй гуннов, половцев, монголов и прочих племен Великой степи, чьи наводившие страх имена стали известны во всех уголках средневековой Европы. Особое внимание автор уделяет истории России – рассматривает происхождение ее народа, становление государства, судьбы правящих династий, описывает быт, нравы и духовную жизнь русов, не утративших идентичности за три столетия ига.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Автор прослеживает историю деревенских ремесел в течение десяти веков — от падения Римской империи до начала развития капиталистических отношений. На материале почти всех стран континента показаны история развития ремесла в деревне и поместье, торговли предметами ремесла, положение разных слоев ремесленников и их постепенное превращение в наемных рабочих.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.