Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода - [81]

Было поручено наблюдать за точным выполнением указа о дислокации войск и, кроме того, письменно уведомить царя об общем числе умерших после взятия Риги, о том, сколько умирает еженедельно, ослабевает ли болезнь, достаточно ли имеется лекарств при армии и «доктора в лекарствах; и лекари при вырезывании той болезни прилежно ли трудятся».

Кроме того, для проверки на месте сведений о распространении эпидемии Петр послал в Ревель князя В.В. Долгорукова (1667–1747), приказав ему ехать «с великою осторожностью от продолжающейся в Нарве поветренной болезни, и как дорогою, так и в полках достовернее осведомиться, есть ли еще где болезнь сия». Долгоруков сообщил царю, что «оная болезнь еще есть на плюсе и за линией». Петр этому сообщению не особенно поверил и ответил, что «за линиею, как его известили, люди пухнут, и потому он мнит, что сие не от язвы, а от голоду, и потому приказал бы самому доктору туда съездить и прилежнее освидетельствовать».

Однако, несмотря на скептическое отношение к донесениям Долгорукова, Петр все же приказал ему устроить на всех дорогах, ведущих к Петербургу и Новгороду, военные заставы. Они были расположены также по берегам реки Луги, вдоль которой, начиная от моря, была расставлена цепь солдат для наблюдения за тем, чтобы по реке не ходили суда. Приказано было вешать «не оговариваясь» как тех, кто тайно проезжал мимо застав, так и тех, кто тайному проезду содействовал.

Заставы были устроены также на дорогах, ведущих из Риги, Твери Москвы. Указом повелевалось: «Иметь крепкое опасение и осторожность от проезжих, а особливо беречься от торговых людей и от харчевников, и от людей боярских, которые тайно проезжают в домы свои из полков от Риги, дабы они не нанесли… (мирового поветрия)… Для того послать из царедворцев доброго и верного человека, дав ему полную мочь, дабы он от Новагорода, и от Твери, также и от Москвы отнюдь никуда не пропускал, а пропускать только таких, которые объявят подорожные за руками главных министров или генералов, и то из тех мест, где мору нет, а из моровых мест и с такими подорожными отнюдь никого не пропускать; а кто тайно проедут, и таких имать и вешать».

Для предотвращения заноса эпидемии в Петербург была создана особая почтовая дорога из Петербурга в Москву через Ладогу, Тихвин, Устюжну, Железопольскую и Кашин. Ямскому приказу, ведавшему фактами, вменялось в обязанность строго следить за тем, чтобы на этом, вновь созданном тракте почтовые лошади и подводы предоставлялись только курьерам, везущим письма самого царя и снабженным подорожными за подписями определенных лиц.

Особым указом были установлены правила приема писем и бумаг, привозимых из «заповетренных мест»: «По заставам принимать почтовые письма издали и, распечатав, держать на ветре часа по два и по три, а потом окуривать можжевельником и присылать с застав к Москве, запечатав, своими посланными, которых для таких посылок нарочно учредить по несколько и с почтарями оных отнюдь не спускать».

Юг России. В начале XVIII века «моровое поветрие» свирепствовало на Украине (в Подольской и Киевской губерниях).

В 1710 г. чума объявилась в Киеве. В августе 1711 г. киевский губернатор сообщил Петру I, что, по донесению черниговского губернатора, в Чернигове «учинилась на людей моровая язва». Из Киева в Чернигов командирован лекарь, доложивший, что он осмотрел 31 больного, из них 13 были «с язвами и с синими пятнами и карбункулом». Это первое в России врачебное описание клинических симптомов «морового поветрия». В октябре 1711 г. чума появилась в г. Нежине.

Подобные вышеописанным профилактические меры были приняты и на Украине. Указом от 7 июля 1710 г. предписано: «От Черкасских городов по дорогам поставить заставы, и на те заставы послать людей добрых царедворцев и из офицеров с солдатами, и приказать, чтоб Черкасс с товарами и иных проезжих людей к Калуге и к прочим городам Московской губернии не пропускали, дав им полную мочь. Ежели кто проезжие чрез указ будут проезжать какими-нибудь спо собами, а после пойманы будут, то чтобы не описываясь, таких вешали. А ежели они смотреть будут худо и кого пропустят, и за то плачено им будет тою же виселицею».

Заставы устроены были также в Коломне, Туле, Калуге, на реке Угре, в Калужском уезде, в Боровске, Алексине, Дедилове и Можайске. На эти заставы велено было в качестве начальников определить таких дворян, «которым ныне за старостью и за увечьем по наряду на службе быть невозможно».

Именным указом предписано было Сенату «в Великороссийские города, пограничные от малороссийских городов, послать указы и учинить заставы… и никого жителей из малороссийских городов в великороссийские пропускать не велели».

В октябре 1711 г. Киевскому губернатору было приказано ввиду появления «моровой язвы» в Нежине учредить вокруг города и «в иных пристойных местах» заставы и прекратить всякое сообщение между зараженными и здоровыми местностями. Начальникам Смоленской, Московской и Азовской губерний был послан указ, «чтобы они тех губерний в городах от моровыя язвы имели бережение, и из Киевской губернии из моровых мест в здоровые места… пропускать никого не велели». Этим же указом поручено было объявить о моровой язве по всей армии, предписать всем офицерам и «всяких чинов людям», едущим из действующей армии в Москву или другие расположенные в центре России места, чтобы они являлись к киевскому губернатору с подорожными. За нарушение этого приказа полагалось наказание по «артикулу военному, чего они будут достойны».